Она великолепно смотрелась на этих проклятых стенах, мой отец был очарован ею. Ваша сестра будет в порядке.
– По крайней мере у меня есть маленькое утешение.
– Если вы закончили свою дружескую беседу, – хмыкнул Сэсил, – ты можешь оставить нас, Грейм.
– Я бы оглянулась, уходя, – предупредила Саксан, глядя на Сэсила. – Человек, который пал так низко, что хочет убить собственного брата, без колебаний предаст союзника.
– Я хорошо знаю человека, с которым вынужден иметь дело, – ответил шотландец.
– Убирайся! – рявкнул Сэсил.
Бреттон и другие шотландцы удалились, не сводя глаз с Сэсила. Саксан хотела бы ненавидеть их за то, что они отдали ее в руки убийцы, но ненависти не испытывала. Видя, как Бреттон выводил из зала троих перепуганных детей, она могла понять, почему он не мог поступить с ней иначе. Медленно повернувшись, Саксан посмотрела в лицо Сэсила:
– Ты уверен, что выиграл?
– Так оно и есть, – сказал он, поднимая пивную кружку в шутовском приветствии. – Я поймал тебя, а Ботолф придет ко мне, как послушный баран, в тщетной надежде спасти тебя и ребенка, которым он тебя наградил.
– И ты убьешь его, и меня, и ребенка в моем чреве. Чего же ты добьешься, имея кровь троих людей на своих руках?
– Всего – земель, титула, богатства.
– Но ненадолго. На день, неделю, месяц, самое большее – год. Сомневаюсь, что ты сможешь владеть этим дольше. По правде говоря, я сомневаюсь, что ты вообще сможешь попользоваться своими завоеваниями, полученными ценой крови. Так много мечей будет направлено в твою сторону, что, если тебя не убьют сразу, ты будешь напоминать дикобраза.
– Ты уверена, что твоя семья захочет моей крови? Я стану их сеньором.
– Ты никогда не станешь для них не чем иным, кроме как убийцей их родственницы и законного сеньора.
– Тогда мне придется сократить их численность, пока они не сделаются более лояльными. Уведи ее, Мартин. – Он вынул свой кинжал. – Но прежде отрежь у нее прядь волос и сними обручальное кольцо.
Саксан стояла спокойно, когда Мартин отрезал локон, но воспротивилась, когда он принялся снимать кольцо, подаренное Ботолфом. Одного гневного взгляда на дюжего воина, схватившего ее за руку, было достаточно, чтобы он ослабил хватку, но вскоре Саксан перестала вырываться. В присутствии Сэсила и его людей любое сопротивление совершенно бесполезно и только причинило бы ей боль. К счастью, поздняя беременность ограждала Саксан от похотливых взглядов мужчин. Она даже подумала, не удастся ли при помощи этого обстоятельства убедить стражу в том, что в ее усиленной охране нет необходимости.
Они направились наверх, в башню, вместо того чтобы спуститься в темницу, и Саксан вздохнула с некоторым облегчением: она бы не вынесла заточения в сыром мрачном каземате.
Мартин втолкнул ее в крошечную комнатку на третьем этаже и захлопнул дверь. Саксан слышала, как загремел засов, и ее окатила внезапная волна страха. «Меня просто заперли в комнате, я жива и не подвергаюсь пыткам», – твердила она себе, пытаясь найти в этом какое-то утешение.
Убедив себя в том, что постель в подвешенном гамаке не особенно отвратительна, она села и начала изучать свою камеру. Комната была настолько мала, что даже невысокая Саксан не могла вытянуться на полу, не уперевшись ногами в толстые сырые стены. Существовала одна прорезь, изображавшая окно, но очень высоко, вылезти было невозможно. Она усмехнулась, подумав, что все равно не смогла бы протиснуть туда свой объемистый живот.
Саксан легла, поморщившись от запаха затхлости. Она устала, слишком устала, чтобы строить какие-либо хитроумные планы спасения.
– Как вы могли отдать мою сестру в руки этого убийцы? – воскликнула Тильда. Они въезжали в лагерь, который люди Бреттона разбили прямо на шотландской границе.