Его тон был непреклонен. Он уже сожалел, что принес ее сюда, требовалась стена в защите или нет.
Она замерла подле него, но более не прекословила.
Вопль «моя, моя, моя» разорвал воздух.
Создание приблизилось, быстро… почти здесь. Лапы сгребли Гериона, когда он схватил своего противника за шею. Множество укусов, сопровождаемых тонкими струйками теплой крови, появились на его лице. Молотящие руки, бьющие ноги. Лишь когда искушение рук Каденс спало Герион начал битву по-настоящему. Он сбросил создание на землю и прыгнул на него, придавливая коленями его плечи. Один удар, другой, третий.
Оно взбрыкнуло, дико и грубо. Слюна брызгала с клыков, пока проклятия изрыгались из его костистого рта. Следующий удал. Еще удар. Но избиение не помогло подчинить его.
«Где Насилие? Смерть? Сомнения?» проскрежетал он.
Борьба продолжилась, усиливаясь, страх за жизнь прыгал в этих красных глазах. Не боязнь того, что сделает Герион, знал он, но страх того что сделают его братья-во-зле, узнай они об измене.
Хотя Герион было ненавистно то, что Каденс увидит его убивающим – опять – ничего нельзя было поделать. Это то зачем они сюда пришли, в конце концов. Он поднял руку, разделяя свои удлиненные, стекающие каплями ногти и поразил. Яд, покрывавший его ногти, был подарком от Люцифера в помощь его обязанностям и действовал быстро, безжалостно, распространяясь по крови создания, гноя его изнутри.
Оно возопило и закричало от ужаса в агонии, его борьба вскоре превратилась в корчи. Затем чешуя начала сгорать, дымя, шипя, обнажая лишь еще больше тех отвратительных костей. Но и кости тоже исчезали. Пепел укрыл воздух, разлетаясь во все стороны.
Герион поднялся на трясущиеся ноги. Он стоял спиной к Каденс несколько минут, ожидая, надеясь – страшась – что она скажет что-нибудь. Что она думала о нем теперь? Позаботиться ли она о нем теперь? Наконец-то любопытство взяло верх над ним, и он повернулся на пятках.
Она стояла точно, так как он приказал, прижавшись спиной к каменной стене. Эти чудесные локоны окружали ее каскадом. Ее глаза широко распахнуты и наполнены…восхищением?
Конечно же, нет.
«Иди ко мне», сказала она.
10.
Каденс была не в состоянии сдержать свою мольбу. Герион стоял в нескольких футах, неглубоко и затрудненно дыша, его щеки в порезах кровоточили, с его рук скапывала кровь его противника.
Его темные глаза были более колдовскими, чем она, когда-либо их видела.
«Иди ко мне», сказала она снова. Она поманила его взмахом пальцев.
Поначалу он не отреагировал. Поскольку не верил, что расслышал ее правильно. На этот раз он моргнул. Потряс головой. «Ты желаешь…покарать меня за мои действия?»
Глупец. Покарать его? Когда он спас ее? Да, часть ее злилась, что он выдворил ее из битвы, что пригрозил – поклялся – уйти, не выполнив того, зачем они пришли. Но часть ее испытала облегчение. Я не трусиха. Более нет. В следующий раз я буду действовать. Не смотря на его желания, не смотря на мои.
«Каденс», сказал Герион, и она поняла, что молча пристально смотрит на него.
«Я никогда не покараю тебя за помощь мне».
Опять он моргнул. «Но…я убил. Я навредил другому существу».
«И был поранен в процессе. Иди, позволь мне позаботиться о твоих ранах».
Он все равно сопротивлялся. «Но тебе придется коснуться меня».
Он сказал это так, будто мысль должна быть противна ей. «Да я знаю».
Один нерешительный шаг, другой. Таким шагом он никогда не достигнет ее. Вздыхая, она покрыла остаток расстояния сама, сплетя их пальцы – ощущая могучий толчок, задыхаясь – и провела его к камням. «Сядь. Пожалуйста».
Подчинившись, он оттянул свою руку от нее и потер там, где они соприкасались.