- И… что?
- Ну что как маленький? Думаешь, дел нараскрывали, злодеев допросили-пересадили, и всё, уже за это нас шикарно финансируют? Если бы так… Боюсь, Вань, если бы ФЭС значилась только на госбалансе, ты не менял бы наушники раз в неделю…
- И из-за денег.. ну, из-за финансирования… вы с ними пьёте?
- Я много что делаю из-за нашего финансирования и нашей репутации, - резко ответила Рогозина, налегая на слово «наш». – И с тобой этого обсуждать не собираюсь. Закрыли тему!
- Галина Николаевна… А может, мне надо было с вами?..
- Ага, - хмыкнула она, но уже не так досадливо-сердито. – Мне хватило пару лет назад с Николаем Петровичем съездить. Типа заместитель ,и прочее. Больше не хочу.
Воображение, не спрашивая тебя, мгновенно нарисовало Круглова, и ты едва не фыркнул в голос, хотя ничего смешного тут не было.
- Закрыли тему! - глядя на твоё веселье, прикрикнула Рогозина. – Иван! Прекрати!
Но через минуту вы смеялись оба. Смеялись, прекрасно понимая, что это лишь попытка сгладить неловкость и недоумение. Но позже, ужё лёжа в постели, ты чувствовал, что осадок если не растворился, то хотя бы стал не таким едким.
========== И что это такое?.. ==========
Ты был удивлён и раздосадован одновременно. Доклад, который, не спросив, навязала тебе Рогозина, откладывался, в результате вы получали ещё один свободный день и бонус – два пригласительных на какое-то светское мероприятие от МинОбра.
- Это входило в программу нашей командировки? – кисло поинтересовался ты.
- А как же, - ответила Рогозина, пряча два ламинированных бордовых прямоугольника в сумку. – А как же…
- И что это хотя бы будет?
Полковник пожала плечами:
- Наверное, концерт. Фуршет после… Нет-нет, - быстро сказала она, заметив выражение твоего лица. – Нет, не как вчера, не переживай.
***
Ближе в полудню Рогозина озаботилась твоим внешним видом. Разложила на креслах и диване приобретённые шмотки, придирчиво оглядела твою шевелюру.
- Будем стричь, - наконец тяжело изрекла она.
- Нет, -совершенно категорично ответил ты. –Я сбегу.
- Куда?
- В ФЭС, - сболтнул ты и тут же прикусил язык, вспомнив, кто там правит бал.
-Ладно, брось, - вдруг махнула рукой Рогозина. – Уж какой есть… У нас всё равно репутация очаровательных безумцев.
- ?
- Брось, - повторила она и, не вдаваясь в объяснения, скрылась в своей комнате. Но буквально через минуту в прихожей зазвенел телефон, и Галина Николаевна быстро, если не сказать – суетливо подняла трубку.
- Галина Рогозина.
Ты так привык слышать её стандартное «полковник Рогозина» при обращении к телефонному собеседнику, что, не услышав звания, растерялся. Судя по её лицу, ей сообщили не самые приятные, но и не худшие сведения. Закончив разговор, она глянула на тебя и как-то странно улыбнулась:
- Ну вот, выходит, не зря мы не купили тебе смокинг.
- А что?
- И вечернее платье я с собой тоже взяла бы напрасно… - не реагируя на твою реплику, задумчиво произнесла полковник.
- В чём дело, Галина Николаевна?
- Да что ты так переживаешь? – рассмеялась она. Подошла ближе, похлопала по плечу. – Всё включено, Вань. Наряды прибудут в номер.
***
Пока ты рассматривал и ощупывал пиджак из плотной и явно дорогой ткани, Рогозина разговаривала с кем-то в коридоре. Твой «вечерний комплект» принесли раньше, и она вдоволь повеселилась, глядя, как ты борешься с торчащей из брюк рубашкой. После совета пригладить волосы мокрой расчёской ты зыркнул на неё и злорадно буркнул:
- Ничего, вот я посмотрю, что вам принесут…
- А ты за меня не переживай. На мне всё сидит идеально.
- Никогда в вас не сомневался!
В ответ она только усмехнулась. Позже, когда в дверь постучали, и служащая передала ей длинный чёрный кофр, Рогозина велела:
- Иди погуляй. Осмотри отель. А то уедем, а ты тут так и не набедокуришь.
- А если не пойду? Если не хочу? – нахально спросил ты. – Если я тоже хочу давать вам советы по поводу того, как правильно застёгивать носки?
Она нахмурилась. Ты почувствовал, что, кажется, перегибаешь палку. И всё-таки это нечестно. Она так может подтрунивать над тобой, а ты ей и слова не скажи! Скажите, пожалуйста, какая цаца!..
Поперхнувшись своей мысленной наглостью, ты выдавил:
- Всё. Мотаю, - и рванул к выходу. Закрывая дверь, ты успел заметить, как она достала из кофра что-то сиреневое и длинное.
Побродив по роскошным коридорам и холлам минут двадцать, ты решил, что пора возвращаться. По крайней мере, времени, чтобы надеть платье (или что там было сиреневым и длинным), ты ей дал предостаточно.
Постучал в дверь. Отчего-то замёрзли руки. И ты внезапно понял, что волнуешься.
- Галина Николаевна… можно?..
- Заходи, - донеслось из номера. Ты вошёл – и вместо преобразившейся Золушки, Снежной Королевы, писаной красавицы или, на худой конец, просто полковника в платье, увидел обыкновенную Рогозину всё в том же льняном домашнем костюме, что она была вчера.
- Мне не подошло, - ответила она на твой мутный взгляд и расхохоталась. – Так что зря ты во мне не сомневался.
***
В Питере ты был давно, очень давно, поэтому название улицы, куда вы направлялись, не говорило ровным счётом ничего. И тем не менее поездка по мокрому, слепящему, переливающемуся фонарями городу доставила тебе настоящее удовольствие.
Зал для приёмов тоже оказался довольно приятной неожиданностью. Вместо пафосного паркета, люстр и портьер в пол, которые рисовались в голове, вы попали в не слишком-то и большое помещение, даже уютное, ты бы сказал. Подобие сцены – возвышение, обозначенное несколькими светильниками, - кресла, расположенные двумя полукругами, квадратные столики с закусками.
Ты недоумённо и немного растерянно оглядываешься на Рогозину, словно ища поддержки. Всё-таки светские вечеринки – не то место, где ты чувствуешь себя, как рыба в воде. Хотя она тоже напряжена, кажется, даже скована. И тем не менее сжимает твою руку и ободряюще улыбается. Но тут же улыбается другим гостям – по-видимому, все здесь её давние знакомые. Здороваются с ней, здоровается она. Пожимает руки, перекидывается фразами, кивает. Принимает комплименты.
И вдруг ты смотришь на неё совершенно по-иному, другими глазами. Видишь не свою начальницу, не человека, к которому ты привык и которого, без преувеличения, любишь, и даже не ту Галину Николаевну, которая бывает чуть мягче по вечерам, за чашкой какао в буфете. Ты видишь какую-то другую женщину, незнакомую тебе, высокую, всё-таки в длинном сиреневом – идеально сидящем! – платье. Она и ведёт себя незнакомо. Движется, разговаривает, смеётся. Тянет тебя за руку, крепко сжимает, выводит в ярко освещённый центр:
- Иван Тихонов, мой сотрудник, глава компьютерного…
- Вряд ли Ваню надо представлять, - прерывает кто-то из задних рядов.- Мы все наслышаны о нём немало. К тому же – по обе стороны закона.
Раздаются смешки, ты тоже улыбаешься, надеясь, что улыбка вышла не совсем робкой. Тебе не нравится, как тебя здесь принимают. Вернее – за кого принимают. За мальчишку? За Иванушку-умнячка, смешного и забавного? На память приходит выражение Рогозиной «очаровательные безумцы». Так вот что это значит?
Она чувствует себя неуверенно, и ты вслед за ней. Будто теряешь почву под ногами. Чтобы отвлечься, отходишь к дальним креслам и берёшь со стола стакан с чем-то рыжим и вишенкой. Кто-то подходит к тебе, расспрашивает о грядущей конференции, интересуется темой твоего доклада. Ты ищешь глазами Рогозину, не находишь. Приходится импровизировать. Потягивая солоноватый напиток, на ходу плетёшь тезисы, приукрашая одну из недавних экспертиз. Кажется, твой рассказ заинтересовывает слушателей, вокруг вас начинают кучковаться и остальные. Позволяешь себе немного превосходства во взгляде и продолжаешь, уже более уверенно и свободно. Наконец ловишь в толпе тревожный взгляд Галины Николаевны и понимаешь: что-то не так. Оборвав фразу на полуслове, пробиваешься к ней.