- Он такой милый, мне кажется, если бы у него был хвостик (как у того Хемуля, рисованного), при ходьбе он бы покачивался вправо-влево, - делилась она с подругой, слегка краснея. Как говорится, первый вздох любви есть последний вздох мудрости. Она даже терпеливо смотрела с ним довоенные фильмы, которых терпеть не могла, так как ей трудно было поверить в героизм и мужество накрашенных мужчин. Но даже в состоянии любовного делирия она не смогла удержать свое эго в узде. Она цитировала "Мертвых душ" через слово, а в ответ получала ноль эмоций. Ольга не могла предположить, что ее избранник, такой душка, не читал это эпохальное произведение, и воспринимала его равнодушие исключительно в оскорбительном смысле. - Этот мудак моим шуткам не смеется! - когда же Хемуль, натянув подаренное ею термобелье, пошел на Болотную, отношения закончились: истинный ислам лоялен к власти.
Жених Светланы Валерьевны, обозначив серьезность намерений, попросил ее исправить нос (ей в школе сломали баскетбольным мячом) и даже оплатил услуги пластического хирурга, однако был крайне несерьезен в отношении супружеской верности. Иначе говоря, он шел на запах женщины, как крыса за дудочкой крысолова. Слово "кобель" казалось Светику слишком очевидным, простым и затертым, а "пес" - слишком нейтральным, недостаточно ругательным для данной ситуации. Так возникло новое зоологическое определение - псюндрик. Однако это животное покаянно признало себя таковым, но совсем не склонно было меняться. Ну и понятно, что у уважающей себя женщины, к которой уже по имени-отчеству обращаются, длительных отношений с псюндриком быть в принципе не может. И так как тридцатипятилетний рубеж был пройден, а статус "в девках" все еще не изменился, подруги дружно обратились к трансцендентному, то есть замотались платками по самые глаза и побрели по святым местам.
Только в России могла образоваться такая очередь к поясу Богородицы, которую транслировали все уважающие себя телеканалы. Давно замечено, что только в русской литературе присутствует богоискательство - другие народы своего бога не теряли, а посему им незачем его искать. Оля попала в ту сравнительно небольшую прослойку людей, к которым применима притча про летучую мышь - и не птица, и не зверушка. Вроде бы и не слишком русская, а богоискательство - во главе всего. Будучи уже очень подкованной в суфизме - интеллектуальном направлении ислама, Оля знала, что Бог везде, где его ищут, а потому не делала большой разницы между мусульманскими и христианскими святынями. И там и там женщины в платках и длинных юбках, а потому опасаться было нечего, авось камнями не закидают. Она стояла в той знаменитой очереди, и не только там.
По весне подруги своим ходом отправились в Троице-Сергиеву Лавру к мощам Преподобного. По иронии судьбы богомольцы были вынуждены проталкиваться между иностранными туристами и рабочими-ремонтниками, среди которых было много Олиных единоверцев. Морального удовлетворения поездка не принесла. Потом - в Новый Иерусалим с паломниками, и там тоже - строительные работы в самой активной фазе. Именно тогда, в дороге, разговорчивая паломница, проклинающая туристов и чучмеков, попутно назвала их дурами: в Москве находятся мощи Матроны и Даниила, а они таскаются в такую даль. Подруги поспешили исправить этот пробел.
Уже летом, после духоподъемного и весьма удачного похода в Покровский монастырь к мощам Матроны Московской, они со Светкой договорились поехать в Муром - к Петру и Февронии - и как-то подозрительно быстро и легко записались через интернет в группу паломников, прямо на ближайшие выходные. Погода была ясная, и ничто не предвещало разочарования. Стоило насторожиться - слишком уж удачно всё складывалось. И точно, потоптавшись полчаса на остановке перед прекрасным экскурсионным автобусом, Ольга с ужасом осознала, что подруга не придет. Однако менять планы она считала трусостью. И когда бородатый дядька с крестом крикнул "По машинам!", а паломники полезли занимать свои места, Оля шагнула в салон, словно в бой. На ступеньках почувствовала, что кофточка на плече треснула. Потрогала рукой - и правда, прореха. Но сзади напирали богомольцы, отступать было поздно. "Ладно, будем считать это подвигом смирения".
Пройдя мимо рядов мягких кресел, она забилась в корму, куда никто не хотел садиться, так как там укачивает. Качки она не боялась, зато очень опасалась разговорчивых богомолок, которые могли на раз-два раскусить ее - жития святых она не знала совсем, о Петре и Февронии усвоила только то, что по каналу "Культура" рассказывали, а от волнения могла и перекреститься по католическому обряду. И хотя глаза у нее голубые, платочек белый, а цепочку с полумесяцем она глубоко запрятала, кто знает, может, у последователей Христа глаз наметан, чтобы иноверцев распознавать. Но поскольку дорога была ровной, в первых рядах пели псалмы, регент сидел лицом к аудитории и руководил хором, а православный мулла уплетал кулебяки, которые ему матушка в дорогу напекла, Ольга расслабилась и позвонила вероломной подруге, которая в последний момент передумала паломничать из-за внезапного кошкиного недомогания:
- Ну, поблюёт и перестанет, что ей сделается, это же кошка! Света, кидала несчастная, ты же знаешь, что я одна в таком специфическом обществе некомфортно себя чувствую, - и, видя, что богомолки начали на нее коситься, неосознанно перешла на татарский - Светка понимала, хотя сама и не говорила. Страшноватый мужчина возраста "последней обороны", сидящий через проход, с любопытством не нее засмотрелся. - Не подслушивай! - шикнула она на него по-русски и продолжила разговор с подругой.
"Блин, - осенило ее так молниеносно, что она оборвала разговор на полуслове и резко захлопнула мобилку, - не умею я в шпионов играть! Хотела же шифроваться, вести себя тихо и незаметно. Надо как-то сгладить впечатление", - и полезла в рюкзачок за термосом.
- Уважаемый, чаю хотите?
Кадавр тем временем любовно, словно дитя, поглаживал у себя на коленях огромный, видимо, недавно приобретенный профессиональный фотоаппарат и явно не был готов к женскому вниманию:
- Я?!
"Я, бля!" - мысленно передразнила Оля. - Вы, вы! Составьте мне компанию, меня подруга продинамила, а я столько еды набрала... Да вы садитесь поближе, поболтаем. Ехать еще далеко, а я вижу, вы петь не любитель.
- Тогда уж и вы моими пирожками угоститесь, - мужик достал из пакета довольно-таки мятые, но по виду домашние пирожки. - Мама пекла. Вот эти с мясом, а эти с грибами.
"Мама! Не удивительно!"
- А мясо какое? - помня про халяль, осведомилась Ольга.
- Без свинины, - многозначительно улыбаясь, ответил мужик.
"Догадался, шайтан!"