Прибыла домой к мужу так, как будто ничего и не случилось. Ни слова упрёка не сказали. Жизнь продолжалась. Когда почувствовала, что беременна, Галина испугалась. От кого?! Если от негра, то позора не оберёшься. Будет ли в этом случае жить с ней Илья? Примет ли ребёнка? А что скажут его родные? Были даже мысли избавиться от беременности, но будет ли потом повторная беременность?! Пока судила-рядила, пришло время рожать. Заявила, что рожать поедет в город, не хочет в районном центре. Мол, в городском роддоме работает родственница санитаркой. Хотя муж был категорически против, Галина настояла на своём.
План был такой. Если родится чернокожий, то она сразу оформляет в детский дом, а мужу скажет, что родился мертвым. Только переживания ее были напрасными. Родился крепкий белый мальчик. Илья приехал за ней на чёрной колхозной Волге.
После рождения сына характер Галины потихоньку стал меняться в лучшую сторону. Семья не могла нарадоваться. Только по мере взросления Игоря в душе становилось тревожнее. Однажды увидела у Гули студенческую фотокарточку, где в кадре был чернокожий парень, и припрятала на всякий случай.
И вот ее тревоги оказались не напрасными. Сын каждый день приходит пьяный. Порывалась рассказать правду, но не решалась, подумав, что себе сделает хуже. Игорь бросил работу, каждое утро куда-то уходит, а вечером пьяный валится в постель. На следующее утро ситуация повторяется.
Галина, узнав, что Гулю направили в психбольницу, решила дать совет сыну:
— Игорек, сыночек, возьми себя в руки! Ты ещё молод, все ведь не будут такими, как Гуля. Она сейчас не в себе, сам знаешь. Всю жизнь так будет. Был бы ум у неё…
Но сын не стал дальше слушать, собрался и вышел из дома.
* * *
В психиатрической клинике Гуле не стало лучше. Наоборот, с каждым днем все хуже и хуже. Однажды к ней обратилась женщина, которая регулярно посещала свою дочь в этой клинике.
— Доченька, ты почему одна? Почему никто не приходит к тебе? Может, кому сообщить?!
Гуля со слезами на глазах рассказала свою историю. Пожаловалась, что муж и собственные родители отказались от неё. Только брат смог бы понять ее, но он живет очень далеко.
Женщина записала адрес и обещала, что напишет письмо. С этого дня у молодой женщины появилась искорка надежды и она стала жить ожиданием любимого брата.
Дима, узнав, что о судьбе сестры печётся совершенно посторонний человек, не находил себе места от досады и удивления.
— Представляешь, — сказал он супруге. — В семье такая трагедия, сестренка попала в пекло, а мне хоть бы что сообщили! Отца-то я знаю, у него вместо сердца камень. Мама до сих пор боится ему перечить. Как это может такое быть, что Гуля нагуляла от негра ребёнка? Она, кроме Игоря, никого не знала. В девятнадцать лет замуж вышла. Надо ее спасать!
Психиатрическую больницу нашёл быстро, а вот родную сестрёнку долго искал среди прогуливающихся в саду. А когда нашёл, то не узнал.
— Брат, брат мой, — женщина взяла его за руку и потянула к скамейке.
Только хотел ее расспросить про Гулю, может знает где она. Все-таки психиатрическая больница, перепутала с кем, мало ли…
— Брат! Димочка! Неужели не узнаешь меня?! — заплакала женщина.
Дима был настолько потрясён, что потемнело перед глазами и чуть не упал от головокружения.
— О, Господи! Что с тобой сделали? Почему ты мне сразу не сообщила, сестренка?
— Я боялась. Мама с папой мне не поверили! Муж бросил. Подумала, что ты тоже не поверишь… Хотя у меня нет ни капли вины! Как так получилось, я не понимаю!
Дима пообщался с лечащим врачом и добился, чтобы ее выписали. Гуля категорически отказалась возвращаться в деревню. Тогда Дима позвонил ближайшему другу Глебу, он проживал в собственном доме, в нескольких остановках от больницы. Тот вник в положение и пригласил к себе.
Встретили их радушно. Баня была уже затоплена, отмыли, постригли и Гуля стала похожа сама на себя. Во время помывки жена Глеба успела о многом поговорить с Гулей и поняла, что она никакая не больная, а довольно здраво рассуждающая девушка. Обвинения в измене, рождение чернокожего ребёнка и неведение слегка выбили ее из колеи. Своё мнение о состоянии Гули сообщила Диме. Тот очень обрадовался и, оставив Гулю в этой гостеприимной семье, поехал в деревню прояснить ситуацию.
По дороге решил заехать в роддом. Там Дима встретился с заведующей родильного отделения, поговорил с акушерками.
Заведующая, подумав, что он пришёл ее обвинять в подмене, расплакалась от расстройства. Рассказала всю историю без обиняков. Показала присланную ей фотографию ребёнка из другой страны. Семья, забрав ребёнка, уехала на родину мужа. Дима долго вглядывался в черты чернокожего ребёнка.
— Не плачьте, уважаемая! — сказал он, а у самого слеза покатилась по щеке. — Что случилось, то случилось. Этому ребёнку, все равно, житья нормального здесь не было бы. А там все такие…
Затем поехал к родителям. Встретили Диму дома настороженно. Он сразу взял быка за рога:
— Э, вы! Мама, папа! Кому поверили? Не знаете собственного ребенка? Поверили Галине? Вы представляете, до какого состояния довели сестренку? И откуда я узнаю об этом? От чужой женщины! А вы даже ни разу не посетили ее!
Бросив сердитый взгляд в сторону отца, Дима продолжил:
— Вы предали собственного ребенка!
Махнул рукой и, быстро выйдя из дома, направился в дом друга Игоря. Ему захотелось посмотреть в его глаза. Но он, по обыкновению, был пьян. Илья с Галиной выскочили наперерез, подумав, что сейчас будет драка.
— Не бойтесь! — сказал Дима. — Я приехал и не драться, и не в поисках закона. Меня беспокоит лишь состояние здоровья сестренки. Мне хочется скорее поставить ее на ноги. Игорь, скажи мне, как ты можешь объяснить свое подлое поведение? Ты же знаешь Гулю с детства, знаешь, что вышла замуж за тебя девушкой, и что через девять месяцев родила. Вы женаты одиннадцать месяцев. Все время она была рядом с тобой. Лишь на месяц уезжала в город на сдачу сессии и то была уже на четвертом месяце беременности. И что? Получается этот чернокожий к вам домой приезжал? Так что ли? Чтобы узнать, кто виноват, много ума не нужно. Всего лишь провести генетическую экспертизу каждого. Только у меня ни времени ни желания для этого нет.
— Как это, как это? — подала голос Галина. — Ребенка-то нет. Его Гуля быстренько сбагрила кому-то…
— Здесь ребенок не при чем! — сказал Дима с ненавистью. — Вот я знаю, что ты в молодости довольно ветреная была, говорят.
Возможно, чтобы восторжествовала справедливость, достаточно анализов Игоря и дяди Ильи, но я вверяю это в руки Бога. Все станет ясно со временем… Сколько веревочке не виться, а конец будет.
Когда собирал вещи сестренки, в глаза бросился узелок с детскими вещами. Он развернул и быстро связал обратно, отложил в сторону. Не мог смотреть, эти вещички были собраны сестренкой с надеждой на будущее и с любовью к будущему ребенку. Дима, боясь, что расплачется от жалости, быстренько собрал вещи и был таков. Ни слова больше не сказал. Оставил бывших уже родственников в напряженной тишине. Каждый почувствовал себя виноватым.
Придя домой, забрал документы Гули и уехал, не стал ночевать в родительском доме. Наутро к ним пришел Игорь, трезвый, попросил адрес Гули, но его просто выгнали. Мать с отцом, признав и свою вину, теперь сожалели о содеянном в отношении дочери.
* * *
Дима снял квартиру в городе, нашел самых лучших врачей, психологов и в течении двух месяцев восстановил утраченное здоровье родной сестры. Лишь изредка видел слезы на глазах Гули, когда что-либо напоминало о ребенке. Видя такое дело, брат посоветовал снова подумать о замужестве, ведь прошло уже достаточно времени. Психолог тоже советовал снова родить.
С наступлением сентября Гуля устроилась на работу в школу — учительницей начальных классов. Среди детей она почувствовала себя заново родившейся. Окунувшись в работу, забыла о былом и даже не заметила, как снова влюбилась. Сначала это были ничего незначащие комплименты коллеги, затем — цветы, совместные походы с детьми. Потом Сергей позвал ее в кино. Случайное прикосновение рук в темноте зала решило их судьбу. Через полгода они поженились, когда пришло время — родила девочку, похожую на нее, а еще через два года привела на свет мальчика.