-Чудесные духи, - пояснил он,- и очень Вам подходят.
Она пожала плечами и назвала их, а он сразу же вспомнил виденный когда-то на витрине ярко-красный незатейливой формы флакон, и уже знал, что будет помнить этот запах. Вино в бокале закончилось, он снова взялся за бутылку, и она опять без жеманства, даже не взглянув на него, кивнула головой, тем самым выразив свое согласие. Почему-то ее нежелание видеть в нем мужчину и показать это хоть взмахом ресниц, если уж не хочет даже смотреть на него, стало раздражать, но он вовремя спохватился, ведь это по его вине она оказалась здесь.
-Вы помните свою первую любовь? - вдруг спросила она, в первый раз посмотрев ему прямо в лицо.
Глаза у нее тоже хороши, только уж слишком холодные, отметил он, и раздражение его мигом исчезло.
-Конечно, помню, кто ж этого не помнит?
-А вот если бы эта самая первая любовь встретилась с Вами через сто лет и предложила провести вместе день? Просто так, без всякой надежды на продолжение. А Вы бы были свободны, никому и ничем не обязаны и согласились...
Она замолчала, и он, не выдержав, поторопил ее:
-И что?
-Интересно, каким Вы видите конец этой встречи?
-Во-первых, я вряд ли бы согласился на такую встречу, потому что у каждого своя жизнь и общих тем для разговора хватило бы минут на двадцать. Вот если бы в компании одноклассников... А конец встречи? Право, не знаю, просто постарался бы его не испортить, раз уж сам все затеял. Посидели бы в ресторане, купил бы цветы, наговорил бы кучу комплиментов, потом бы проводил до дому. Ну и все, конец, по своим жизням... А что, все оказалось так плохо?
-Да нет, почему же... - протянула она. - День был прекрасным.
-Значит, был еще и вечер, - произнес он утвердительно.
-Был, - согласилась она. - И он тоже был хорош.
-Ночь?
Разговор становился занимательным, но явно переставал ему нравиться, хотя он и не понимал, какое ему до всего этого дело. И она тоже хороша, нашла о чем поговорить с незнакомым человеком.
-Ночь? - переспросил он. - Вы провели ночь вместе?
Нина повертела в руках салфетку, тихо вздохнула, потом как-то неубедительно
возмутилась и пожала плечами:
-Почему я? Я вовсе не о себе говорю...
-Да ладно уж, - прознес он ворчливо, - еще скажите, что о подружке.
Она опять посмотрела ему прямо в лицо, чуть улыбнулась и вяло махнула рукой.
-Нет, мы не провели ночь вместе.
-Тогда что же? Сожалеете об этом?
Ему вдруг стало как-то неуютно, и он подумал, что ему будет очень жаль, если она ответит утвердительно.
-Да нет, - сказала она, а потом честно добавила, - наверное...
Ее сомнение он не пропустил мимо ушей и подумал о том, что она могла бы его и опустить. Видимо, она почувствовала, что ее слова ему неприятны, и опять растерянно пожала плечами.
-Просто я не знаю, как ко всему этому относиться.
-Очень просто: забыть и не вспоминать. Ни к чему все. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Он рад был, что сказал это, ему и вправду этого очень хотелось.
Наверно, Сергей был прав.
-Знаете, - сказала она, - Вы извините меня за этот разговор. Я обычно более сдержанна и незнакомым подобные вопросы не задаю. Я здесь всего на десять дней и думаю, что мы с Вами больше не увидимся.
Нина еще раз поблагодарила Сергея за помощь и поднялась с кресла, пора было, наконец, показаться на глаза дочери. Сергей вызвался ее проводить. Квартира дочери оказалась двумя этажами выше. Он вошел вместе с ней, кратко поведал дочери о том, что случилось, потом сказал, что он врач и пообещал зайти вечером, чтобы еще раз убедиться, что с ногой все в порядке. Уже дома, убирая со стола, он сказал, обращаясь почему-то к креслу, в котором она сидела:
-Еще как увидимся, милая, еще как увидимся... Ты просто пока этого не знаешь...
Время сегодня не торопилось, и Сергей едва дождался встречи с Аглаей, которые происходили всегда в одном и том же месте, в квартире ее подруги. Он подъехал к знакомому дому, торопливо поднялся на второй этаж и позвонил. Аглая после отпуска выглядела просто прекрасно: загар ей шел.
Он начал целовать ее еще в коридоре и пожалел, что здесь было довольно темно и он не увидит того обожаемого им момента, когда начнет меняться выражение ее глаз. В такие минуты он ощущал себя чуть ли не магом и был горд оттого, что мог вот так, довольно быстро, посредством нескольких поцелуев, превратить эту ледышку в страстную женщину, с которой потом настолько терял голову, что чувствовал себя ненасытным восемнадцатилетним мальчишкой. Но сегодня все было как-то не так, поэтому он, чувствуя ее отстраненность и едва сдерживаясь от нахлынувшего желания, вынужден был почему-то шепотом спросить:
-Аглая, родная моя, что случилось?
-Прости, прости, - тоже прошептала она, - нам надо поговорить.
Они сидели за столом в крохотной кухонке хрущевки, в чайнике кипела вода, и он едва смог дождаться момента, когда Аглая подвинет ему чашку со смешной рекламой какого-то чая и совершенно дурацкой надписью: С ним ты будешь счастлив! Но вот она села напротив и заговорила:
-Знаешь, мои годы уходят, а я очень хочу второго ребенка.