Собаку держат только любители или охотники. Собаки особенно водятся по окраинам села.
Обстановка избы
Кроме всего прочего, что было сказано выше, в больших семьях имелось по две избы: передняя и задняя. Передняя и боковушка, если дом пятистенный; нижняя и верхняя, если дом двухэтажный. В больших семьях всегда имелось по две-три пары молодоженов, и у них непременно были грудные ребятишки, поэтому в избах висела одна, а то и две зыбки на приделанном к потолку скрипучем очепе.
Если в семье занимались токарным производством, то непременно в избе в заднем углу устанавливался токарный станок, от которого во все стороны летела во время работы стружка. В зимнее время в избу вносилась для ремонта сбруя: хомуты, седелки, шлеи, оброты и вожжи. По зимам бабы пряли лен, коноплю или кудель из овечьей шерсти. От пряденья по всей избе разносилась пахучая, едкая пыль.
В зимние трескучие морозы в избу запускались куры, которые жили под печью, откуда разносили вонючий смрад. Если зимой отелится корова, то теленка непременно вносят в избное тепло и держат его до срока, т.е. двенадцать дней.
Зимой на печи, на стенах и в щелях появлялось столько тараканов, что хозяева вынуждены открывать окна и двери избы для того, чтобы тараканы померзли, а сами дня на три перекочевывали жить в шабры.
Летом в избах разрождалось столько мух, что от них не было никакого спасения; они во время принятия пищи так и лезли в рот, заставляя того или иного поспешно выбегать из-за стола на улицу, чтобы выблеваться.
По веснам бабы вносили в избу стан для тканья холстов, заставляя избу сковальниками, мотовилами, вьюрками, гребнями, лыкальниками, воробами, скальницами, вьюшками и прочей дребеденью, нужною для тканья.
Одежда и обувь
Одежда и обувь крестьяне производили сами для себя: из сотканного сукна шили себе пиджаки, кафтаны, чапаны, онучи; из холста шили рубахи, портки, окрашенные ольховой кожурой. Из выделанных овчин шили полушубки, бабам шубы, а для поездок в дорогу овчинный тулуп. Лапти из лык плели сами: сапоги были не у всех и считались роскошью, носились они только по праздникам.
Сатиновая рубаха или «толстовка» и молескиновые штаны надевали только в праздники. Калоши, «коробочные ботинки», брюки клеш были не у всех, а только у зажиточных людей. О костюмах в то время и слыхом не слыхать. Зимой на голове лохматая шапка, или малахай, сшитый из телячьей шкуры. У женихов появились шапки-кубанки, купленные в городе.В летнее время старый картуз с переломленным козырьком, у женихов появились щегольские кепки.
Пища
Крестьянская семья в сутки обычно едят три раза: утром за завтраком, среди дня за обедом и вечером за ужином. Щи или суп, картошка, каша, иногда блины. В постные дни в Среду и Пятницу – постная пища для всей семьи: постный суп, картошка с постным маслом, каша с маслом, огурцы, капуста, грибы. В продолжительные посты ко всему этому прибавлялось: солодушки, пареная свекла или брюква, редька.
Толченое конопляное семя – для забелки похлебки. По большим праздникам и когда разговеется: щи из свинины, картошка с салом, каша с коровьим маслом, лапша, яичница, ватрушки или пироги с молоком – в такие дни обедали из восьми блюд и за столом сидели не мене часа.
За столом порядок был отменный: без шума и без хитрых уловок, нарушитель порядка от стариков получал ложкой по лбу. К обеду собирались все – между обедами есть, как правило, не полагалось.
Культура быта
В начале века в селе была сплошная неграмотность: разговорная речь между людьми была грубой, с подковыриванием, всюду – следы невежества и губительного позора: уборной при дворе, как правило, не было. Промешки между мазанок и пробелы между домов зачастую были загажены.
На все село было всего не больше 10 человек грамотных и культурных людей:
1. Касаткин Н.В. (священник)
2. Скородумов К.П. (дьякон)
3. Вознесенский И.П. (псаломщик)
4. Прасковья Егорьевна (бывшая учительница)
5. Лидия Ивановна (учительница)
6. Евгений Семенович Лопырин (учитель)
7. Надежда Васильевна (учительница)
8. Александра Васильевна (учительница)
9. Лобаков Михаил Федорович (волостной писарь)
10. Сестры Беляевы
При школе имелась библиотека. В школе учились по две-три зимы, а девки – одну зиму (надо прясть, а замужем грамотность не нужна).
Гражданская война сказалась на общей культуре сельского быта. Не хватало соли, за ней ездили в Н. Новгород и Балахну. Спичек не было совсем. Чтобы зажечь лучину, надо было всей семьей раздувать на шестке горячие угли до тех пор, как вспыхнет лучина, потом научились делать из серы самодельные спички, от которых пахло удушливым газом серы. Керосина совсем не было – жгли лучину на светце, кое у кого имелись коптюшки, с которыми сидели бабы, пряли и выходили во двор к скотине, вставив ее в деревянный фонарь.
Хотя лампы у некоторых жителей села и появились в начале века, их с удивлением рассматривали любопытные люди, соседи – шабры и долго не могли ими пользоваться, не умели их зажечь, а теперь они и вовсе бездействовали за неимением керосина.
Только с 1923 года, после окончания гражданской войны, в селе стали появляться признаки культуры. Появились лампы: 5-7-10 линий, а у некоторых и «молния». Кое-кто (конечно, из грамотных) стали выписывать газету «Беднота», журнал «Лапоть». Осенью в школе при большом стечении народа через посредство «волшебного» фонаря показали живые картинки – под общий веселый смех, с разинутыми ртами зрители смотрели, как с засученными по колена портками ребята ногами месили глину.
Ранее, в голодные 1919-1921 годы, можно было за блин посмотреть картинки через увеличительное стекло, накрывшись черным платком, в каком-то ящике на ножках, который носили по селу какие-то благородные люди, но те были картинки не живые, а это просто всем на удивленье. На стене изображенные люди машут руками и бегают, как живые. Это просто какое-то чудодейственное волшебство.
В 1925 году открылась изба-читальня, где можно было почитать газеты и журналы. Избачами были:
– 1925-26 г. Кутлаков
– в 1927 г. Жуков Н.
– в 1928 г. Варецкий Анатолий
– 1928-29 г. Шмелев Александр Васильевич (мой брат)
В избе-читальне частенько ставили спектакли силами своих доморощенных артистов: Сергей Лабин, Иван Додонов, Яков Лобанов, Алексей Хорев и учительницы Беляевой Н.В.
В село частенько стали наезжать артисты из городов: читали лекции, показывали фокусы, акробатику, а силач Ваня Дубровский в 1927 году на жителей села произвел неизгладимое впечатление: он руками гнул разные железки. На его спине восемь человек гнули рельсу, он зубами перекинул через себя связку гирь весом в пять пудов, на его груди раскалывали спиленные чурбаки, на него, лежачего, навалили камень, пудов в тридцать весом, а гвоздем программы был номер, всколыхнувший все взрослое население села. Этот номер по условию был таков: кто из публики кувалдой выбьет из зубов Дубровского двухпудовую гирю, тот получит вознаграждение в сумме 100 рублей. Сумма по тому времени солидная.
Охотником из публики вызвался кузнец Иван Иванович Мирашевский (Фараон). Он по-молодецки вспрыгнул на сцену. Для проверки меткости Дубровский попросил кузнеца кувалдой ударить по гире вхолостую. Удар был безукоризненно точным, и состязание началось. Дубровский, наклонившись, взял в зубы веревочку, на которой висела гиря. Коллега Дубровского давал команду, когда можно производить удары по гире.