Беседовал с ним сам Чистов. Ладыжев ему понравился. Чистов доверил Ладыжеву организацию лесхоза, не возражал с назначением его на должность директора лесхоза. Через день Ладыжев привез приказ и снова явился к Чистову. Просил разрешения на подбор кадров в лесхоз. Чистов ответил:
– Тебе, дорогой товарищ, работать, поэтому подбирай кадры на свое усмотрение. Собери лесничих, коммунистов лесничеств. Они подскажут лучше моего. Райком партии и весь район только шесть месяцев назад организовался. По секрету тебе скажу, кадрами все районные организации укомплектовали, но кое-кого временно посадили не на свои места.
Из райкома партии Ладыжев вышел довольный, в хорошем настроении. «Секретарь райкома Чистов – отличный человек, – думал Ладыжев. – Он отказался вмешиваться в дела лесхоза. Доверил мне все, вплоть до подбора и избрания секретаря партийной организации. Значит, начальник областного управления лесного хозяйства Благов не прав».
Благов его предостерегал. Он считал, что Сосновский лесхоз снова будет как пороховая бочка. В любое время жди взрыва. До объединения с Павловским лесхозом в 1962 году Сосновский лесхоз по кляузам занимал первое место в области. Директора и главные лесничие менялись почти ежегодно. Районное руководство никогда не считалось с мнением администрации лесхоза, устраивало анархию в лесу. Секретарь райкома партии Сулимов во всеуслышание на районных партактивах, сессиях и пленумах говорил:
– Пасите скот, где удобно. Косите, где лучше. Рубите лес, где ближе. Работников лесхоза, лесничеств и лесников посылайте подальше.
Для председателей колхозов и директоров совхозов этого было достаточно. Самовольно рубили, косили и пасли скот. Бывали случаи, что лесников избивали и связывали. Лесхоз составлял акты на сотни тысяч причиненного ущерба.
Сулимов вызывал директора лесхоза и заставлял отозвать из суда акты, говорил:
– Если не отзовешь, собираю бюро и исключаю из партии. С работы управление снимет без меня.
Если директор отказывался отозвать, с работы снимался со строгим партийным взысканием. В резерве был главный лесничий, он, перепуганный случившимся, акты отзывал.
В заключение Благов сказал Ладыжеву:
– Районное руководство почти все новое. Первый секретарь местный, выходец из инструкторов райкома, кажется, он мужик положительный. Но советую, Сергей Михайлович, ухо держи востро. Сам знаешь, для тебя районное руководство – хозяева. Любое их решение – закон. Отменить их решение мы не имеем права. Обком партии в девяносто девяти случаях из ста поддерживает их. Будь осторожен, ни пуха ни пера.
Благов протянул руку.
Хлопот у Ладыжева было много. Надо было освобождать бывшую контору лесхоза, где размещалось лесничество и жил с семьей сторож. Управление лесного хозяйства выделило деньги на строительство двух деревянных рубленых домов. Лесничим Венецкого и Бочихинского лесничеств Ладыжев дал задание немедленно срубить два сруба для двухквартирных домов.
Самое главное – подбор кадров. Сенокос из 1965 года ушел. Лесозаготовками колхозам и совхозам заниматься было некогда, поэтому о лесхозе больше никто не вспоминал.
Через две недели Ладыжев привел в порядок здание лесхоза. Жильцы были выселены. Кадры подобрались полностью без всяких объявлений. В конторе лесхоза щелкали счеты, стучала пишущая машинка. Письмоносец ежедневно приносил пачки писем в больших толстых казенных конвертах.
Постановлением бюро райкома партии и исполкома райсовета весь автомобильный транспорт был мобилизован на вывозку зерна нового урожая в павловское «Заготзерно». Бойцов целыми днями занимался только вопросами транспорта. По целому часу разговаривал по телефону с директором Павловского автокомбината Ежовым. Просил хотя бы одну автомашину сверх установленного графика на вывозку зерна или кирпича.
С организацией района в Сосновском развернули строительство здания райкома партии и трех двенадцатиквартирных домов. Все приезжие районные работники жили на частных квартирах. Приехало их более пятидесяти семей. Квартиры были нужны всем. Ежов вначале набивал себе цену. Затем сдался и почти ежедневно дополнительно выделял три-пять автомашин.
Сосновская автоколонна №3 Павловского комбината была оснащена слабо. На ее балансе все автомашины по износу и выработке подлежали списанию и работали второй век. Новыми автомашинами Ежов упрямо не пополнял. Ими он комплектовал Павловские автоколонны №1 и №2. Начальник Сосновской автоколонны №3 Черепков Сергей Петрович тоже считал, чем больше недостает автомашин, тем выше его авторитет. Поэтому у Ежова пополнения не просил.
До организации района Черепков был полным хозяином. Никто в его дела не вмешивался, нервы не трепал. Автомашины он распределял по своему усмотрению. Больше с выгодой для себя. Шоферы калымили, и каждый делился с ним. Говорят, с миру по нитке – нищему рубашка. За короткий срок работы в автоколонне Черепков построил себе двухэтажный дом. Жену свою обвешал золотыми безделушками. Десятки тысяч рублей положил на сберкнижку.
Когда организовался район, каждая автомашина встала на строгий учет в райкоме партии и в райисполкоме. За шоферами наладили контроль заводы и организации. Личные дела у Черепкова пошли плохо. Чистову о Черепкове каждый день докладывали как о проходимце и взяточнике. Черепков об этом знал. Он искал выход. Надо было сблизиться с кем-то из районного руководства. Фортуна ему улыбнулась. В апреле на охоте встретился с Бойцовым. Охота сближает людей. В мае Бойцов и Черепков стали лучшими друзьями. Выход был найден, благодаря Бойцову можно было одну, а то и две автомашины послать на левые заработки. Дела немного стали налаживаться. Если Чистов думал с треском выгнать Черепкова из автоколонны, то Бойцов мечтал приблизить его и выдвинуть на более высокую руководящую должность. Бойцов оберегал Черепкова, из-за чего несколько раз откровенно говорил с Чистовым. Бойцов всегда пытался убедить Чистова, что Черепков – отличный человек. Чистов оставался при своем мнении. Обострять отношения с Бойцовым не хотел.
Время, хочет человек или не хочет, течет своим руслом, отсчитывая секунды, часы, недели, года. Август приближался к концу. Работ в колхозах и совхозах с каждым днем прибавлялось. Не поспели закончить уборку зерновых и посеять озимые, надо было начинать копать картошку. В помощь сельскому хозяйству устраивались воскресники, субботники, а на копку картофеля были установлены задания каждой организации и заводу. Отделы, конторы закрывались, все служащие ехали копать картофель.
Чистов сумел доказать областному управлению сельским хозяйством и обкому партии, что будет больше пользы организовать из трех лесных колхозов один мясо-молочный совхоз. Он рисовал им картину будущего совхоза как самого перспективного в районе. Для развития животноводства были все условия: прекрасные лесные пастбища на больших площадях, отличные водопои. Совхоз окружали мощные торфяники, раскинувшиеся на тысячи гектаров. По плодородию освоенные торфяники превосходили черноземы. Областное руководство поверило заверениям Чистова. В июне 1965 года было принято решение облисполкома, а в сентябре пришел приказ Министерства сельского хозяйства СССР об организации Рожковского совхоза с центральной усадьбой в селе Рожок. Это село было расположено почти в центре земельного массива всех деревень, входивших в состав Рожковского совхоза.
Глава одиннадцатая
Широко и далеко протянулись Муромские леса. Берут свое начало в Мордовии, пересекают юг Горьковской области, через реку Оку уходят во Владимирскую. Старики говорили, Муромскими леса назвал Иван Грозный. За Окой на территории Навашинского, Сосновского и Арзамасского районов этими лесами он вел свое войско на Казань. От села Лесуново до поселка Чернуха сохранилась дорога под названием «грошатка», построенная для прохождения войск Ивана Грозного. Из поколения в поколение передавалось, что мужики эту дорогу строили за гроши и поэтому так назвали. Грошатка проходила недалеко от поймы реки Сережи по плотным супесям. До недавнего времени шоферы с удовольствием ездили по ровной грошатке, не поддававшейся выбиванию. На всем ее протяжении рядом находились сыпучие пески, которые простирались на многие километры. Оказывается, были хорошие топографы и изыскатели дорог и четыреста лет назад.