– Это не я-а-а! – Андрей истошно кричал. – Клянусь вам, это не я-а-а!
Но его крик заглушила музыка, гулко доносившаяся с третьего этажа.
– Ты чего тормозишь?
Андрей стоял у двери квартиры № 23, не в силах отвести от нее взгляд. Ирина находилась на один пролет ниже и пыталась привлечь его внимание.
– Андрей, блин! – рявкнула она.
Он вернулся в реальность.
– А? – встрепенулся он.
– Давай быстрее. У меня ребенок один в квартире.
– Понял. Не ори.
Андрей начал медленно спускаться.
Оксана торопливо шла по мокрому тротуару, пытаясь удержать на ветру хилый зонт. Она свернула к двери своего подъезда, как вдруг та открылась и из дома вышли Ирина и Андрей.
– Привет, Оксан, – радушно поздоровалась Ирина.
– Здрасьте, – грустно ответила Оксана.
Но, увидев Андрея, она вдруг испуганно отстранилась и замерла, в страхе выпучив на него глаза.
– Не ссы, не трону я тебя, ты чего? – буркнул Андрей, увидев замешательство незнакомой девушки.
Оксана опустила взгляд и, обойдя его по большой дуге, сложила зонт и быстро вбежала в подъезд.
Андрей с Ириной поспешили к высотке напротив, обходя по асфальту детскую площадку и парковку.
– Знаешь, кто это была? – спросила Ирина.
– Нет. А должен?
– Дочка его.
– Кого? – не понял Андрей.
– Того самого бедолаги, которого ты…. – Ирина указала на окна второго этажа пятиэтажного дома. – У бедной девушки, считай, вся семья сгинула. Одна осталась совсем.
– Ты серьезно? – удивился Андрей. – Я не знал, что у него дочь есть. Черт! Она наверняка проклинает меня.
– Не знаю, я не спрашивала. Если для тебя это так важно, зайди к ней как-нибудь и объясни по-человечески, что не ты виноват. Если ты, конечно, и в самом деле не убивал.
– Я никого не убивал, Ирина.
– Да мне насрать.
– Задолбали вы все меня. Я так же невиновен, как твой муж, например, или спиногрыз твой.
– Ты их-то не трогай. Они тут при чем?
– А я при чем?
– Ну тебя же повязали, а не кого-то другого.
В этот момент Оксана стояла в пролете между первым и вторым этажом, осторожно наблюдая в окно за удаляющимся Андреем. В слезящихся глазах девушки читалось волнение, почти граничащее со страхом. На мгновение она будто почувствовала себя мышью, которая спряталась в шкафу, вдруг заслышав рядом мягкую поступь голодного кота. Сердце девушки бешено колотилось, готовое в любой момент выскочить из груди; в горле застрял тяжелый комок; а мокрые руки, мявшие сложенный зонт, были охвачены паническим тремором.
Ирина с Андреем, о чем-то пререкаясь, торопливо шли в сторону подъезда высотки. Уличные фонари освещали эту пару, и даже сквозь густую пелену дождя было заметно, что руки у мужчины при ходьбе безвольно болтаются плетьми.
Квартира Андрея была очень просторной, модно обставленной и со вкусом оформленной. В прихожей прямо напротив кухни стояла высокая тумба, на которой располагался новомодный стационарный телефон с большим сенсорным дисплеем. Рядом с аппаратом был раскрыт большой блокнот «молескин» с рукописными телефонными номерами, а рядом валялся черный фломастер. На стене над всем этим висело большое круглое зеркало.
Андрей остановился у тумбы и ностальгически огляделся.
– Наконец-то я дома, – тихо произнес он.
Ирина явно в нетерпении мялась в дверях.
– Короче, я побежала. А то мой спиногрыз, как ты говоришь, проснется.
Она бросила ключи Андрея на тумбу.
Он подошел ближе к Ирине.
– Стой. У меня в кармане рубашки. Достань.
Ирина вынула из нагрудного кармана рубашки клочок бумаги, данный тюремным врачом.
– Это что?
– Номер социальной службы вроде.
– Сюда кладу.
Ирина положила клочок бумаги возле телефонного аппарата.
– Есть еще одна просьба, – вздохнул Андрей.
– Да ты задолбал. Что еще? Давай быстрее.
– Ты только не подумай ничего такого. Но это очень важно.
– Давай рожай уже.
– Сможешь раздеть меня догола?
– Ты обалдел? – возмутилась Ирина. – Пошел ты на хер, ты за кого меня принимаешь? Я замужем вообще-то.
– А у меня руки парализованы. Я не могу даже ремень себе расстегнуть. Предлагаешь мне ссать и срать в штаны?
– А ты не жри и не пей.
Ирина открыла дверь и вышла из квартиры.
– Пожалуйста, Ирин!
Она задержалась.
– Ого, новое слово в тюрьме выучил! Раньше на всех свысока смотрел. Я тебя довела, дверь тебе открыла, так что не наглей.
– Ирин, ну ладно тебе, – не сдавался Андрей.
– Тебе номер социальной службы для чего дали? Вот им звони. Приедут, помогут, успокоят, спать уложат. А мне деньги не платят, чтобы я чужих мужиков раздевала. Я не виновата в том, что с тобой произошло, и в сиделки к тебе не нанималась. Все, бывай!
– Стой, – велел Андрей, – подожди.
– Что опять?
Андрей задумался. Когда Лена вернется домой и обнаружит, что входная дверь не заперта, что она подумает? Она ведь сразу поймет, что он здесь. А ему был нужен эффект неожиданности. Если у нее кто-то есть, она вернется с этим кем-то. В таком случае Андрей устроит им неприятный сюрприз; поймает их обоих с поличным. Если никого нет, то она вернется одна, и тогда ее будет ждать хороший сюрприз.
В любом случае его появление должно быть внезапным для нее.
– Ты чего замерз опять? – не вытерпела Ирина.
– Ладно, – сказал ей Андрей. – Иди к ребенку. Запри меня только.
Ирина не поняла, что он имел в виду.
– А потом ключи в окно на седьмой этаж закинуть?
– Ты совсем тупая, что ли? – Андрей указал на ручку входной двери. – Там фиксатор есть. Поверни его просто и закрой дверь.
– А-а, ясно. Давай, не скучай. – Ирина повернула фиксатор, заблокировав замок, и захлопнула дверь.
Послышались раздвигающиеся створки лифта.
Андрей остался один посреди прихожей и тяжело вздохнул, пытаясь совладать с чувством злости и безысходности. Он медленно склонился к полу и со стоном облегчения стряхнул с шеи рюкзак. Затем, изгибаясь всем телом и будто пританцовывая, скинул с себя старую фуфайку. Она упала на пол, и Андрей ногой отшвырнул ее в сторону. Затем он с трудом стащил со ступней туго зашнурованные ботинки, оставшись в грязных и дырявых носках.
И решил хорошенько осмотреться…
Диван в просторном зале был сложен и немного запылен.
Телевизор выключен; шнур питания его был вынут из розетки и перекинут через экран.
Стационарный компьютер отсутствовал. Ноутбук тоже.
Все книги, журналы, сувениры и фотографии в рамках на полках шкафа остались нетронуты.
На журнальном столике из-за слоя пыли можно было нарисовать картину.
Пустая цветочная ваза почему-то стояла в углу комнаты.
На подоконнике за узорчатой прозрачной занавеской виднелся горшок с давно завядшим цветком.
В ванной все полки со средствами гигиены пустовали.
Душевая шторка была сорвана и валялась на полу.
В грязной раковине одиноко лежала старая зубная щетка с растрепанными щетинками. Андрей узнал в ней свою давнишнюю щетку, которой чистил зубы утром того дня, когда был арестован.
Он ногами скомкал душевую шторку, запихнув ее под ванну.
Войдя на кухню, Андрей сразу же направился к холодильнику и ногой открыл сначала нижнее, морозильное отделение, а затем и верхнюю дверцу. Свет внутри холодильника не включился; все полки в обоих отделениях оказались пусты. Лишь в нижнем дверном отсеке одиноко лежал – скорее всего, давно просроченный – кетчуп чили в мягкой упаковке.
– Ну, с голоду не умрем, – солгал себе Андрей.
Он лбом захлопнул верхнюю дверцу холодильника, оставив в ней небольшую вмятину. Затем ногой закрыл морозильный отсек.