- Ну, это, наверное, нетрудно. Это я смогу. Боже мой, чуть не забыл! Надо у Григория спросить, в каком вагончике будет размещаться медицинский пункт. И уж этот вагончик, для Риты, постараться сделать. Обязательно..."
Андрей познакомился с Ритой на последнем отрядном собрании, перед отъездом. И жила Рита по соседству, на Коммунистической. После собрания все вместе домой пошли не сразу и не напрямую, а набережной. Там, в "Ротонде", посидели за мороженым. Разговор был общим. Но, прощаясь, Рита сказала: "Андрюша, я на тебя надеюсь. Не забудь про медпункт. И медицина тебя не забудет". Именно к нему, Андрею, обратилась. Конечно, это ничего не значило. Рита была старше и красивая. Но все же... Все же не кого-то, а именно его она попросила.
2
Колька заявился поздно. Андрей уже все лагерное жилье обошел, прикинул, сколько ручек дверных нужно, оконных запоров и прочего. А теперь он в том самом угловом вагончике, горелом, обугленные листы фанеры отдирал. И тут в дверях показался вчерашний приятель. Вид у него был аховый: густая цементная пыль покрывала его с ног до пят. Даже брови белесыми стали, пушистыми, и чубчик.
- Витька не приходил? - подозрительно спросил Колька, оглядывая вагончик.
- Что за Витька?
- В кожаной фуражке, такой... задавучий.
- Не было кожаных фуражек, - в тон ему серьезно ответил Андрей.
- А придет, так вы его гоните в шею. Он эту фуражку спер у геолога, в прошлом году. Брехучий такой... Он и у вас может своровать.
- Примем меры, - пообещал Андрей и расхохотался, увидев, как тоненькая струйка цементной пыли скользнула из Колькиного уха и рассыпалась на плече.
- Слушай, Кольк, кто это тебя в цементе-то купал?
- Сам купался. А что, видно? - отряхиваясь, спросил Колька.
- Немного есть.
- Это мы с вышки прыгали. Высоко.
- Прямо в цемент?
- Ага. В яму. Мягко, не разобьешься и ноги не сушит.
- Вот мать тебе порки даст.
- Не-е, она меня не порет.
- Ну, отец. Он-то уж выпорет. Да?
Колька поднял голову и, глядя Андрею в глаза, сказал:
- Ты меня про отца не расспрашивай. Ладно?
- А я тебя не расспрашиваю, - растерянно ответил Андрей.
- И потом не расспрашивай. Никогда. Тебе ведь он не нужен, правда?
Андрей отвернулся.
- Вон молоток, - сказал он притворно-равнодушным голосом. - Вон клещи. Давай-ка из этих листов гвозди вынимай. Сможешь?
Молча взяв инструмент, Колька потянул обгорелый лист фанеры к дверям, к свету.
И так они молча работали, каждый свое, пока Гриша не подошел.
- Андрей, - спросил он, - ты здесь? А-а, старый друг, здравствуй, увидел он Кольку. - Андрей, тебе надо что-нибудь, гвозди и прочее?
- Надо, конечно. Ручки, шпингалеты... Потом вот здесь, погляди, погорело все. Фанеру, наверное, надо.
Григорий легко прыгнул в вагончик, минуя ступени.
- Не обязательно фанерой. Прессованный картон можно или сухую штукатурку. Что будет, посмотришь. Значит, так, иди в контору, выписывай что нужно и на склад. Для нас возьмешь гвоздей на сто пятьдесят, сотку, семидесятку по пол-ящика. И ящик пятидесятки. Скоб больших три десятка и четыре рулона рубероида. А мы поехали за горбылем и стойками. Понял?
- Подожди, подожди, - испуганно проговорил Андрей. - Куда я пойду? Я никого не знаю. Может, ты сам, а? Я ж ничего не знаю.
- А чего знать, - недовольно пробурчал Колька. - У Клавдии выписать да идти к тете Варе.
- Вот! - обрадованно сказал Григорий. - И все дела. А ты боишься. Давай, Николай, действуй. Бери его на буксир. Скачите, получайте. Только все записывайте.
В конторе строительного участка Колька решительно миновал людный коридор, без стука толкнул дверь с табличкой "Начальник участка". Андрей следовал за ним.
В тесной прихожей молодая женщина неуверенно выстукивала на машинке. Колька подошел к ней.
- Вот, - сказал он, показывая головой на Андрея. - Студент.