– Всегда в вашем распоряжении, – сказал он, растягивая рот в улыбке. – Помогает не потерять форму. Кстати, что вы скажете о младшей Тессинджер?
– Чертовски мила. Если бы я не был уже…
– Но вы ведь уже… правда? Давно не встречал такой симпатичной блондинки, как ваша девушка. Хоть руки у вас и заняты, поклажа – всем на зависть.
– А вы, по‑моему, сумеете найти общий язык с Ритой Тессинджер.
– Думаю, сумею. Мне нравятся молоденькие. Чтобы выглядели до того свеженькими, будто дотронешься и испачкаешь. Но, похоже, для начала придется заняться старшей. Впрочем, это как раз проще простого.
– У вас и тут есть своя система?
– Следите за мной, – посоветовал Тедди. – И вы увидите.
Приятное однообразие движения, расслабляющее виски и медленно приближающийся вечер оказали на меня положительное воздействие: я чувствовал себя умиротворенным, мне было немного грустно и хотелось спать. Пока мы с Мери сидели рядом, держась за руки, поезд превратился в сверкающего червя, ползущего по темному континенту. Наш освещенный вагон, став средоточием жизни и тепла, несся среди таинственных теней, которые отбрасывали редкие огни застывших в неподвижности одиноких ферм и затерянных городов.
Мери очаровательно зевнула, свернувшись в кресле, как котенок, и потерлась щекой о мое плечо.
– Скажи, о чем задумался, получишь пенни, – прошептала она.
– Я думал о коде Тедди Траска.
– Тьфу ты. А я‑то надеялась, что обо мне. Отдавай назад мой пенни. С тем же успехом я могла бы держать за руку думающий механизм.
– Ты бросила свой пенни в отверстие и получила то, что выскочило. Я не отвечаю за работу моего тонко организованного и тщательно смазанного мозга.
– Вот именно, смазанного. Смазанного виски. И что же думающий механизм думает о коде Тедди Траска?
– Мне кажется, такой код вполне может использовать вражеский шпион. Помнишь наш с Эриком спор тогда в Гонолулу? Во всех известных мне кодах и шифрах нельзя обойтись без букв, цифр или слов. Но кодом Траска можно пользоваться и без этого. Перехватчик не поймет, что слышит код.
– Я тоже не совсем понимаю. Но ты продолжай думать о своих кодах, а я вспомню всех заслуживавших интереса мужчин, которые встречались на моем жизненном пути.
– Я невнимательный? – Я сжал ее руку.
– Да. Может, я и не стану думать обо всех этих интересных мужчинах. Вообще‑то говоря, они не были такими уж интересными.
Ужинали мы вместе с армейским офицером по фамилии Райт, севшим в поезд в Форт‑Мэдисоне. Это был круглый коротышка лет сорока, с дубовыми листочками майора и нашивками военного врача. Самонадеянное любопытство, проявленное им по отношению к Мери, показалось мне не особенно приятным. Райт оказался специалистом в особой области психиатрии – нервном истощении после боя – и потому прочитал нам об этом целую лекцию, с видом распускающего хвост павлина.
В вагоне‑ресторане я заметил, что Тедди Траск снова оказался за столиком с дамами Тессинджер и что миссис Тессинджер проявляет к нему благосклонность. У Андерсона и мисс Грин, занявших столик на двоих, явно нашлись общие интересы.
В восемь с небольшим мы прибыли в Канзас‑Сити, где к нашему составу должны были прицепить «пульман». Ждать предстояло полчаса, и мы с Мери, как и прочие пассажиры нашего вагона‑бара, вышли на платформу подышать воздухом и размяться. Когда время почти истекло, к нам подошел рядовой пехотинец с большим холщовым мешком.
– Не знаете, где сто семьдесят третий вагон? – спросил он у меня.
– По‑моему, это наш, – сказала Мери.