Миновав две трети длинного квартала, мы поравнялись возле обшитого досками дома. Свернув к дому, он в два прыжка одолел заснеженные ступени и нырнул в узкий дверной проем. Я преследовал его, понимая, что ни за что не поймаю, если он затеряется в лабиринте коридоров.
Чернота, открывшаяся за дощатой дверью, была до того густой, что казалась осязаемой, и еще там стояла потусторонняя тишина. Я притворил за собой дверь. Негр, поджидая меня, мог затаиться в холле, и я не хотел, чтобы уличный свет упал на меня. В доме по‑прежнему не было слышно ни звука. Осторожно ступая, я попытался нащупать пол носком ботинка. Пола не оказалось. Потеряв равновесие, я рухнул во мрак. Падение мое показалось мне довольно продолжительным, я постарался задержать дыхание, напряг мышцы и с грохотом приземлился на четвереньки. Прежде чем успело стихнуть эхо, где‑то надо мной распахнулась и захлопнулась дверь. Человек, за которым я охотился, заманив меня в слоновью ловушку, подождал снаружи, пока я свалюсь туда, и смылся.
Похоже было, что я упал на кучу мусора. Пошарив вокруг, я нащупал проволоку, несколько жестяных банок и зачерпнул пригоршню какой‑то пыли. Потом, вспомнив, что у меня есть зажигалка, я чиркнул ею. Жирная серая крыса метнулась прочь от света, унося за собой лысый хвост. Я стоял на коленях в золе, посреди джунглей из гнутых труб, обуглившихся бревен и бесформенных обломков. Постепенно до меня дошло, что я свалился в подвал выгоревшего изнутри жилища. Достав из кармана письмо, я поджег его. При таком освещении, заприметив в углу почерневшие бетонные ступени, я выбрался из западни. Затем, ступая по самому краю фундамента, сумел подойти к выходу. Эта сохранившаяся пустая оболочка дома заставила меня внутренне содрогнуться. Мерзость запустения в самом сердце города. Даже заваленные грязным снегом улицы показались мне сейчас человечными и жизнерадостными.
Негр, за которым я гнался, исчез без следа. Я осознавал, что разыскивать его в темном городе бесполезно. Я понятия не имел, как его зовут, весьма смутно представлял себе, как он выглядит, к тому же соплеменники наверняка уже помогли ему спрятаться. И все же надо было попробовать. Отряхнув как следует брюки и пальто, я пошел назад в «Париж». Путь оказался неблизким.
На этот раз бармен посмотрел на меня с неприкрытой враждебностью.
– Я вылил ваше виски, – сказал он, – думал, вы не вернетесь.
– Плевать на виски. Кто этот человек в коричневом пальто?
– Какой человек в коричневом пальто? – спросил он с деланым изумлением. – Не видел я тут никого в коричневом пальто.
– Видели, видели. Тот, кто убежал, заметив меня.
– Ах, этот. А разве он убежал? Мне показалось, ему у нас не понравилось, и он пошел в другое место.
– Он был здесь вчера вечером.
– Нет, это был не он. Этого я никогда в жизни раньше не видел.
– Он сидел рядом с Бесси Ленд, – упорствовал я.
– Вам, конечно, лучше знать, мистер. А вот я никогда его раньше не видел, – напустив на себя идиотский вид, заявил бармен. – Еще виски?
Сдержавшись, я не стал обзывать его лжецом и ушел. Было очевидно, что в одиночку мне ничего не добиться. Я нуждался в помощи профессионалов.
От злости я промахал пешком целых три квартала и только потом поймал такси. Шоферу я велел ехать к зданию на Лафайет‑стрит, где находилось ФБР.
Рабочий день уже закончился, но на этаже, который занимало ФБР, сидела дежурная. Я изложил ей свои соображения относительно подрывной деятельности. Она проводила меня в ярко освещенный просторный кабинет с полированным ореховым столом и четырьмя стульями. Через минуту появился коренастый рыжеволосый молодой человек в сером деловом костюме и, пожав мне руку, сказал:
– Моя фамилия Хефлер. Лейтенант Дрейк? Рад с вами познакомиться.