Осторожничают парни. Полагают, что на вас уже имеется пухлое досье… в Берлине.
«Берлин» – это слово порхнуло мимо нее, словно случайно залетевшая в комнату птица.
– Если вы считаете, что мои способности будут наилучшим образом использованы…
– Да, считаем, – поспешно ответил Роуз. – Во всяком случае, на данный момент.
– Вам известно, что я хочу остаться в Компании, сэр.
– Разумеется.
– Если моя роль в последней операции как‑то отразится на будущем…
– Ваша роль? – повторил он, оттопыривая губы, и впервые посмотрел Анне прямо в глаза.
– Поскольку моя неосторожность привела к провалу ценного агента‑двойника…
– Вот уж за это вам вовсе не следует себя винить, – заторопился Роуз, и на его лице проступило нечто весьма похожее на сочувствие. – Вы – новичок. Фосс… ему следовало быть осмотрительнее. Так безоглядно рисковать… Для опытного человека – безумие, иначе не скажешь.
– Есть какие‑то сведения? – спросила она как бы между прочим, не позволяя голосу дрогнуть.
– Что вам сообщили?
– Что его увезли в Германию. Больше ничего.
– В том же самолете было еще двое, их тоже схватили прямо на улице в Лиссабоне, как и Фосса. Одного из них, графа фон Тройберга, потом отпустили. Он сообщил нам, что Фосса доставили на борт в большом сундуке. Из Темпельхофа всех троих повезли в Главное управление безопасности на Принц‑Альбрехт‑штрассе в крытом грузовике. Фон Тройберг успел обменяться парой слов с Фоссом, тот уже был не в лучшей форме. В последний раз Тройберг видел его в тот день, когда самого Тройберга выпустили из гестапо.
Роуз умолк. Анна смотрела себе под ноги. Шейные мышцы не могли удержать в равновесии налившуюся свинцом голову.
– Фосса подвергали интенсивному допросу три дня подряд. Фон Тройберг был в ужасе.
Анна почувствовала, как ледяные иголки впились в ее внутренности, дыхание стало поверхностным.
– Вы уверены, что вам надо это знать?
– Я хочу знать все! – с яростью воскликнула она.
Роуз вытащил толстую папку из серого металлического шкафа. Когда в офисе успели появиться эти шкафы?
– Та операция, в которую вы были вовлечены вместе с Фоссом, пришлась на весьма специфический для Третьего рейха момент.
– Вы имеете в виду покушение?
– Генерал СС Волтерс осуществлял операцию, которая, как он надеялся, должна была привести к величайшему успеху немецкой стороны. Проигравшие всегда уповают на чудо, на внезапный перелом в ходе событий. Операция СС провалилась. Волтерс потерял казенные деньги, потерял основной источник, откуда в рейх поступали алмазы. Фосс заведомо был козлом отпущения. Провала операции уже было достаточно для того, чтобы Фосс получил выговор и перевод в самое что ни на есть паршивое место, но на фоне покушения двадцатого июля «дело» Фосса выглядело еще хуже, и Волтерса это устраивало. Фосс превращался в участника заговора. Вам это обвинение может показаться нелепым, учитывая, как далеко Лиссабон от места действия, но Фосс знал о готовящейся акции, мы услышали о ней именно от него. Он предупредил нас, он был посвящен в заговор. Поскольку Фосс – человек из абвера, последний представитель военной разведки, оставшийся в посольстве после реорганизации, мы предполагаем, что ему было поручено взять под контроль посольство в Лиссабоне. Если это так и если найдется хотя бы одна улика, подтверждающая его причастность…
Выразительная пауза. Роуз закуривает.
– Что тогда, сэр?
Роуз раскрыл папку, подцепил длинным ногтем несколько страниц, заглянул на обратную их сторону, словно исследуя палимпсест.