О чем же ты тут думал? Не иначе, вспоминал, что говорил тебе рейхсминистр Тодт перед тем, как его самолет навернулся?
– Почему бы и нет?
– Потому что это неестественно для парня твоих лет. Тебе думать… тебе о бабах думать надо! – И капитан Вебер, крепко ухватившись обеими руками за стол, принялся выразительно и совершенно неестественно с точки зрения физиологии вращать бедрами.
Фосс отвернулся. Вебер, достигнув кульминации, рухнул на стол. Когда взгляд Фосса невольно обратился к Веберу, он увидел его лицо прямо перед собой. Вот так видит жена мужа наутро после попойки: голова на соседней подушке, туго натянута розовая кожа, вся в бисеринках пота, слезятся покрасневшие глаза.
– Глупо винить себя только из‑за того, что министр заговорил с тобой, – пробормотал Вебер, снова облизывая губы и щуря глаза, словно ему мерещился нежный поцелуй.
– Я и не чувствую себя виноватым. Но я все думаю…
– Молчи, не говори! Не имею ни малейшего желания знать, – прервал его Вебер, усаживаясь и решительно отмахиваясь от неприятной темы. – Продолжай изводить свои карты, Фосс. На здоровье. Я тебе одно скажу. – Он снова придвинул свое лицо вплотную к лицу Фосса. – Еще до Рождества Паулюс займет Сталинград, а к весне мы все будем в Персии, нажремся шербету. Нефть будет наша, и пшеница будет наша. И как долго в таком случае продержится Москва?
– Румыны с фронта на Дону сообщают, что в их северо‑западном секторе концентрируются значительные силы противника, – тяжело и невыразительно произнес Фосс.
Вебер выпрямился, поболтал ногами и снова из стороны в сторону помахал пухлой ручкой перед носом у Фосса.
– Румыны долбаные, – проворчал он. – Гуляш вместо мозгов.
– Это у венгров.
– Что – «у венгров»?
– Они едят гуляш.
– А не румыны? Что же они едят?
Фосс только плечами пожал.
– Вот беда, – вздохнул Вебер. – Стало быть, нам неизвестно, из чего состоят румынские мозги. Лично я полагаю, из йогурта. Или нет, постой… Из прокисшего йогурта.
– Господи, Вебер, как же ты надоел мне!
– Пошли выпьем?
– От тебя и так несет.
– Пошли! – Крепко обхватив Фосса за плечи, капитан протолкнул его перед собой в дверь, и в этот момент их щеки соприкоснулись – гротескная, противоестественная ласка.
Небрежным хлопком руки Вебер погасил свет. Накинув пальто, офицеры прошли в отведенные им помещения. Вебер свернул к себе в комнату, а Фосс, уединившись в своей спальне, призадумался над позицией в шахматной партии – они с отцом играли по переписке. Вебер ворвался в комнату торжествующий, с бутылкой шнапса в руках. Плюхнулся на кровать, поморщился, выдернул из‑под ягодиц журнал.
– Это что еще за хрень?
– «Естественные науки».
– Физика, химия… – Вебер с отвращением пролистал несколько страниц. – Если уж говорить о естественных науках…
– Да‑да, я наизусть знаю, что ты сейчас скажешь. Передай лучше мне шнапс, Вебер. И правда нужно выпить, пока я не рехнулся.
Вебер протянул ему бутылку, уронил влажную от пота голову на подушку Фосса, примял ее своей тупой, твердой башкой. Фосс отхлебнул глоток. Чистая, жгучая жидкость просочилась в желудок.
– Вот к чему эти твои естественные науки?! – не унимался Фосс.
– Они помогут нам выиграть войну.
– Так‑так, продолжай.
– Обеспечат неисчерпаемый запас энергии.
– Еще что?
– Объяснят тайны жизни.