Я и сама управилась бы с коровой, ежели б не разволновалась так сильно после всего, что с нами нынче было. - Она огляделась. - Только вот я не вижу мула, которого вы купили.
Миссис Хейт что-то проворчала, припав головой к коровьему боку. Потом сказала:
- Вы отдали ему деньги?
- Само собой, отдала. Сперва он удивился, будто не ждал, что вы так быстро можете дела обделывать. Но я ему сказала, ежели что, пускай он сам с вами договаривается. А деньги он взял. Так что, думаю я, все у вас с ним сладится.
Миссис Хейт опять заворчала. Старая Хет перевернула свинину на сковородке. Рядом со сковородкой кипел кофейник.
- А кофей недурственно пахнет, - сказала она. - Много лет не было у меня такого аппетита, как нынче. Я ведь ем, как птичка. Но стоит мне только нюхнуть кофею, и у меня завсегда просыпается голод. Заодно дайте уж мне вот этот кусочек свинины... Фу ты, а вот и гостя бог послал.
Но миссис Хейт даже головы не подняла, покуда не кончила доить. Потом обернулась, не вставая с ящика, на котором сидела.
- Я пришел с вами потолковать, - сказал Сноупс. - У меня оказалось ваше, а у вас мое. - При этом он все время озирался, быстро, непрестанно, а старая Хет спокойно глядела на него. - Вот что, мамаша, ступайте-ка вы отсюда. Незачем вам сидеть тут и слушать наш разговор.
- Господь с тобой, милок, - сказала старая Хет. - Ежели ты это про меня, так не обращай внимания. У меня уж столько было своих напастей, что я, когда слушаю про чужие, просто душой отдыхаю. Ты себе говори, чего хотел сказать, а я буду сидеть да присматривать, чтоб свинина не подгорела.
Сноупс поглядел на миссис Хейт.
- Вы ее не хотите спровадить? - спросил он.
- А зачем? - сказала миссис Хейт. - Кажется, не она одна заявляется на этот двор, когда угодно, без спросу.
Сноупс махнул рукой, быстро, зло, но сдержанно.
- Ну ладно, - сказал он. - Ладно. Стало быть, вы забрали мула.
- Я вам за него уплатила. Хет передала деньги.
- Десять долларов. Этому мулу цена сто пятьдесят. А вы уплатили только десять.
- Не знаю, что это за мулы такие, которым цена сто пятьдесят долларов. Зато знаю, сколько платит железная дорога.
Теперь Сноупс глядел на нее довольно долго.
- Как это понимать?
- По шестьдесят долларов за голову платила железная дорога, когда вы с Хейтом...
- Молчите, - сказал Сноупс. И снова стал быстро, непрестанно озираться. - Ну ладно. Пускай шестьдесят. Но вы-то прислали мне всего десять.
- Да. Я вам прислала разницу. - Он глядел на нее, не говоря ни слова. Разницу между стоимостью мула и тем, что вы остались должны Хейту.
- Остался должен...
- За то, что он загнал пять мулов на рель...
- Молчите! - крикнул он. - Молчите!
Но она продолжала бесстрастным, суровым тоном:
- За то, что он вам пособлял. Каждый раз вы платили ему скопом пятьдесят долларов, а вам железная дорога платила по шестьдесят за голову. Ведь правильно? - Он молча глядел на нее. - А в последний раз вы ему ничего не заплатили. Заместо этого я и взяла мула. А вам уплатила разницу, десять долларов.
- Да, - сказал он тихо, торопливо, ошеломленный до глубины души; а потом крикнул: - Нет, погодите! Тут-то вы и попались. У нас с ним был уговор, что я ему ничего не должен до тех пор, покуда мулы не...
- По-моему, вам лучше бы помолчать, - сказала миссис Хейт.
- Покуда дело не сделано. А на этот раз, когда дело было сделано, я никому не остался должен, потому что тот человек, которому я остался бы должен, уже был не человек! - воскликнул он с торжеством. - Понятно вам? Миссис Хейт сидела на ящике неподвижно, глядя себе под ноги, и, казалось, была погружена в раздумье. - Так что забирайте назад свои десять долларов да скажите, где мой мул, и мы останемся добрыми друзьями, какими были всегда. Разрази меня бог, я всех больше жалею об этом пожаре...
- Разрази меня бог! - подхватила старая Хет.