Тоже собираю пресс-конференцию в зале Олимпийского комитета, интерес к ней огромен, зал просто битком набит. Я постарался разъяснить суть разногласий – написавшие письмо игроки видят сборную команду, как некое акционерное общество, где самим можно назначать тренеров, самим решать финансовые вопросы, причем не в интересах коллектива, а в интересах отдельных лиц. Это даже не анархия – это глупость. И очень печально, что капризы отдельных игроков поддерживает человек, облеченный немалой властью, приближенный к президенту.
На пресс-конференции присутствовал Отари Квантриш-вили, известный советский борец, который как раз в то время занимался формированием Спортивной партии. Мы с ним были мало знакомы, я даже не знал, что он находится в зале. Но Отари Витальевич попросил слова: "Если бы у нас борец хоть намеком оскорбил тренера, начал высказывать недоверие своему воспитателю, по сути, старшему, более опытному коллеге, он бы навсегда ушел с борцовского ковра. Дисциплина и спорт – понятия неразделимые, особенно там, где речь идет не об индивидуальных видах, а о команде"".
Колосков не упомянул деликатное обстоятельство: Квант-ришвили был не только "известным советским борцом", но и одним из самых влиятельных российских "воров в законе". Не случайно бывший президент РФС подчеркивает, что был с ним "мало знаком".
Так это или нет – остается только догадываться. В конце 90-х, перед очередными выборами президента РФС, на Колос-кова, скорее всего по чьему-то заказу, обрушились тонны компромата, и одним из "пунктов обвинения" были как раз связи с преступными авторитетами вроде Квантришвили и Япончи-ка. Впрочем, доказано это не было.
Зато рассказывают, что Бышовец в приватных разговорах порой подчеркивает: в сборную он не вернулся в том числе и из-за того, что не хотел оказаться под влиянием "крестных отцов". Хотя тот же Квантришвили (через небольшой период времени застреленный киллером) ему якобы давал "добро"…
(c) @ @
В один из дней ближе к концу января 94-го в миланской квартире Шалимова зазвонил телефон. На связи был Бышовец.
"Игорь, в сборную мне, уже ясно, дороги нет. Зато есть хорошее предложение от федерации футбола Южной Кореи. Но я не могу его принять, не получив твоего согласия и добра от остальных ребят, с которыми мы идем вместе. Если вы скажете мне "нет", я не поеду. Вы имеете на это право, потому что может так получиться, что я с Кореей поеду на чемпионат мира, а вы с Россией – нет. Но у нас разные ситуации. Вы на контрактах, а я без работы. Как мне быть?"
Такие же звонки, по словам Бышовца, он сделал и другим "отказникам". Шалимов факт и содержание этого разговора подтвердил. Естественно, виртуальная корейская "виза" от бунтовщиков была тренеру выписана. 2 февраля олимпийский чемпион Сеула-88 тихо отправился на место своего триумфа, где ему предложили пост технического советника федерации, а в перспективе – главного тренера сборной. Которым он и стал 23 июля, подписав самый крупный на тот момент контракт из отечественных тренеров. Крупнее даже, чем у Валерия Лобановского в Кувейте. Бышовец с Лобановским были давними оппонентами, и это контрактное превосходство, по рассказу его агента из "Совинтерспорта" Владимира Абрамова в книге "Футбол. Деньги. Еще раз деньги", имело для Анатолия Федоровича особое значение.
Вот диалог с Бышовцем о подготовке контракта тренера в Корее, который привел Абрамов:
"Он вновь попросил меня выйти на улицу и, взяв по-отечески за плечо, сказал: "Ты, кстати, выяснил, какова сумма контракта у Рыжего (то есть Лобановского. – Прим. авт.)?" -"Да, Анатолий Федорович, наша пресса писала три месяца назад, ссылаясь на местные источники, что общая сумма контракта – 300 тысяч долларов в год, то есть 25 тысяч в месяц". – "Так вот, Володя.