Чем бы тогда все это закончилось, если бы мои товарищи не вышли на «дело» на час раньше обычного, я не возьмусь себе даже представить. Как уже замечалось, Судьба меня берегла и посылала очередные испытания, подготавливая к какой-то определенной жизненной миссии.
Возвращаясь к рассказу о нашей преступной деятельности, везение наше в один прекрасный момент все же закончилось. Из «Центра» пришло указание переселить цыганский табор в «места не столь отдаленные». Местные опера с энтузиазмом принялись выполнять указание вышестоящего руководства и устроили на вокзале облаву. Мне удалось скрыться, но я прекрасно понимал, что все равно меня рано или поздно вычислят.
В тюрьму мне страсть-как не хотелось, говоря бывшей тогда в ходу поговоркой: «знакомых у меня там не было». Поэтому я решил спрятаться от правосудия в армии. С этой целью я, недолго раздумывая, отправился в военкомат...
В этот момент зазвонил будильник, оторвав меня от тягостных невольных воспоминаний.
Глава VIII. Алиев Руслан Магомедович
Проснулся я около семи утра совершенно не отдохнувшим, но делать было нечего, планы на день были грандиозные, и я стал собираться, намереваясь успеть в «Питерское» управление внутренних дел еще до восьми часов наступившего утра. Наспех побрившись и завершив водные процедуры, я по обыкновению зачесал волосы назад, что было тогда очень модным в криминальных кругах и вошло у меня в привычку, так как человек с такой прической располагал к себе доверим преступных «братков». Кроме всего прочего, как уже говорилось выше, я обладал талантом, в зависимости от ситуации, разыгрывать любую необходимую в данной ситуации роль и, не хвастаясь, скажу, что наш театральный мир в моем лице потерял неплохого актера.
В тот день добирался я довольно долго: постоянно на моем пути возникали какие-то препятствия – то станция метро закрыта по техническим причинам, то отсутствие свободных такси, то еще какое-нибудь безобразие. В общем прибыл я в Главное управление милиции города Санкт-Петербург только к девяти часам уже после планерки.
Предъявив на входе служебное удостоверение, я сразу же сообщил, что мне необходимо обязательно повидать майора Лисина и капитана Зарубало. Их на месте не оказалось, они находились на выезде. Тогда я попросил пропустить меня к капитану Тоцкому. Хоть этот был в здании. Получив разрешение, я поднялся к нему в кабинет. Угар встретил меня не веселой улыбкой. Мне даже показалось, что Дмитрий был трезв, что совершенно на него как-то не походило. Закончив обычные в таких случаях приветствия, я обратился к оперативнику с вопросом:
- Что-то ты не весел, дружище?
- Где уж тут веселится, - отвечал «Угар», - в городе множатся трупы, все дела не раскрыты. Начальство рвет и мечет, а работать совершенно не над чем.
- Я думаю, что в этом вопросе я смогу вам помочь.
- Неужели? - совершенно не выражая радости, заметил Дмитрий, очевидно причина его печали была совсем другая, и эту он озвучил только для видимости, - И каким, стесняюсь я спросить, способом?
- Я видел человека, убившего Степана Алмазова - он же Александр Карелин – специальный агент Федеральной службы безопасности.
- Да ты что? - выразил «Угар» неподдельное удивление.
Чему он удивился больше, я тогда так и не понял. Толи тому, что мне известно имя убийцы или же тому, что преступник «Алмаз» и «резидент» с псевдонимом «Дантес» одно и то же лицо. Не выясняя причин его состояния, я продолжил:
- Это владелец автосалона на окраине города по имени Туркаев Олег.
- Кто бы мог такое предложить, - не без издевки заметил Тоцкий.
- В данном случае стоит не строить предположения, а ехать брать всю его гопкомпанию, привозить сюда и колоть, пока не сознаются.
- Ну, если сведения твои достоверны, тогда необходимо поставить в курс начальника «убойного» отдела, а уж он решит, что в таком случае нужно делать, - «выдал» свою заключение Дмитрий.
Мы отправились к руководителю оперативников, следуя по коридору, где в отличие от обычных райотделов народ не толпился. Не было: ни вонючих бомжей, ни наглых гопников, ни застенчивых потерпевших. Люди не сновали взад и вперед, была мирная и спокойная обстановка. Начальника на месте не оказалось, нас встретил его заместитель.
Это был немолодой уже мужчина, лет около пятидесяти, по смуглой коже и орлиному носу в нем угадывался представитель кавказской национальности. Коротко остриженные черные, как смоль волосы, также не оттеняли первого впечатления. Своим пристальным взглядом «пронзающие насквозь» черные глаза говорили о человеке, настойчивом, целеустремленном, способным проникать в человеческие тайны. Форменная одежда в чине полковника милиции, также свидетельствовала о сделанных мною сейчас наблюдениях. Звали его Алиев Руслан Магомедович, о чем заранее мне сообщил предусмотрительный Дмитрий.
«Угар» обратился к нему с вопросом:
- Товарищ полковник, разрешите обратиться?
- Валяй, - было бесцеремонным ответом.
Показывая на меня, Тоцкий продолжил:
- У специального агента Федеральной службы безопасности, по имени Георгий Бестужев, имеется информация, касающаяся относительно убийства Алмазова, которое у нас пока идет, как «глухарь».
- Правда ли то, что мне докладывает сотрудник? - спросил меня Алиев.
Чтобы не вызывать сомнений относительно своей личности я раскрыл перед начальником питерских оперативников свои служебные «корочки» и, когда между нами образовалось полное доверие, начал:
- Все верно, товарищ полковник, я действительно вчера находился в здании ресторана «Дворянское гнездо» и видел, как господин Туркаев произвел несколько прицельных выстрелов в Алмазова.
- Отлично, но почему же Вы не рассказали об этом прибывшим на место происшествия оперативникам, - задал естественный вопрос Руслан Магомедович.
- В силу выполняемых мною служебных обязанностей. На тот момент я не смог этого сделать.
- Что же изменилось сейчас?
- Настало время обратится за помощью к доблестной «Питерской» милиции, - переходя на шутливый тон, начал я подходить к сути своих намерений.
- Хотелось бы узнать поточнее, в чем будет заключаться наша Вам помощь? - произнес полковник, - ведь это мы нуждаемся в том, чтобы нам помогли. Или может быть, я что-то не так понимаю?
- Мы попробуем прийти к взаимовыгодному сотрудничеству. Естественно, моё имя не должно нигде фигурировать.
- Как же мы будем действовать? - недоумевал полковник Алиев.
- Давайте попробуем сделать так, - начал я развивать свою мысль, - мы сейчас дружно отправимся в гости к Туркаеву. Накроем его офис. Проведем там обыск, его самого досмотрим. Я уверен, что под правой подмышкой мы найдем у него «пушку», из которой очевидно и был застрелен Алмазов.
- Откуда такая уверенность?
- Убеждений, что найдется именно тот пистолет, который нас интересует, у меня пока нет. Однако, что оружие у того имеется, за это могу поручится.
- А, это не может являться ошибкой, - настаивал офицер, - ведь если у нас ничего не окажется, то мы не сможем Туркаеву ничего предъявить? А еще родится лишняя кляуза.
- Действительно, - вставил Тоцкий, - сейчас в преступных кругах становится модным жаловаться на сотрудников милиции по поводу и без дела, так что если серьезных оснований для задержания и обыска не раздобудем, лучше туда не соваться.
Я удивленно взглянул на «Угара»: раньше за ним такой осторожности не замечалось и попытался заверить милиционеров:
- Не сомневайтесь, я сам видел это оружие, и почему-то у меня существует уверенность, что он с «пушкой» не расстается. Найденное при обыске оружие даст основания для его задержания. Вы прихватите вместе с ним всю его «шоблу», и немного, дня два – лучше три, у себя подержите. Поменьше допускайте к «Олежеку» адвокатов, и у вас будет достаточно времени, чтобы его расколоть, а начав говорить, как правило, они обрастают вескими доказательствами, и жалобы тогда становятся не эффективными. В подобных случаях они к таким методам защиты уже не прибегают, а становятся ласковыми и покладистыми, чтобы «скостить» себе срок.