Он ждал этого звонка. Он знал, что Алла захочет вернуться к нему.
Именно поэтому он не пытался вернуть ее ни уговорами, ни шантажом. Она должна была сама убедиться в своей ошибке, чтобы больше никогда не повторить ее. Они снова вместе и уже никогда не расстанутся.
– Прости меня, Герман! – задыхаясь, шептала она.
Он сжимал ее в своих объятиях. Сердце в груди бешено колотилось, душа пела. Она принадлежала ему целиком. Он чувствовал это. Но все же не решался разжать руки, отпустить ее. Как будто она могла улететь и никогда больше не вернуться.
Она позвонила его матери неделю назад. И уже на следующий день Герман знал об этом. И тайно связался с Аллой.
Он должен был быть осторожным. Ведь он не кто-то там, а знаменитый киллер, гроза города. Его ищет милиция и, возможно, сам шеф, через которого к нему идут заказы от кого только можно. Он должен поддерживать репутацию неуловимого и неуязвимого киллера. Поэтому, прежде чем выйти на Аллу, он проверил ее и проверился сам. «Хвоста» за ним не было, и с ней все чисто.
И вот, наконец, они встретились в условленном месте, он отвез ее к себе домой.
У него собственная квартира. Никто не знает о ней, даже мама. Он всегда помнил о той квартире, которую потерял по глупости. Поэтому новую он обставил по высшему европейскому разряду. Но старался он не столько для себя, сколько для Аллы. Он знал, что когда-нибудь она вернется к нему. И по достоинству оценит его усилия.
– Хорошо у тебя, – сказала она, когда он наконец выпустил ее из своих объятий.
– Это все для тебя… Помнишь, мы всегда мечтали о своей квартире…
– Она твоя собственная?
– Да. И твоя тоже…
– А не боишься? Ведь тебя ищут все, кто только может…
– Откуда ты знаешь?
– Ведь ты тот самый неуловимый киллер… Я угадала?
– Я знал, что ты обо всем догадаешься. Я знал, что ты вернешься…
– Ты работал громко. Как будто для того, чтобы я знала о твоих «подвигах»…
– Я знал, что ты все правильно поймешь. Я самый лучший и ничего не боюсь…
Он и в самом деле самый лучший. Он уверен в себе и в своем оружии, которым он владеет как никто другой. Виртуоз направленного взрыва. А разве нет? Разве не верх совершенства его последний взрыв, когда обрушился козырек над подъездом. Он не оставил жертве ни единого шанса.
У него масса иностранных и отечественных разработок. Непросто их было достать. Но ему все по силам, лишь бы только взяться. И своих собственных проектов у него в избытке. Можно хоть сейчас защитить диссертацию. Кандидат киллерско-подрывных наук. Только такой науки официально не существует. И за свою диссертацию он получит степень зека-рецидивиста.
– Может, уедем за границу? – тихо спросила его Алла.
– Вместе?
– Конечно, вместе…
А ведь это мысль.
Ему нравилась его профессия. Азарт, риск, острота ощущений. Но не это смысл его жизни. Алла ему гораздо нужнее. А она ищет покоя. И ему уже пора остепениться.
У него достаточно денег. В последнее время меньше ста тысяч за исполнение заказа он не брал. Чем выше становился его класс, тем выше цена за услуги. У него своих денег уже около миллиона долларов. На счетах в швейцарском банке. Плюс квартира, в которую он вложил их общие деньги и часть своих. Ее можно оставить матери. А самим уехать за границу. Миллион долларов – этого им хватит для безбедной жизни. Может, и правда завязать окончательно?
– Давай уедем, – кивнул он.
– Ты ведь уже эмигрировал в Бразилию, – поддела она.
– А разве Москва не Бразилия? – как будто удивился он. – И там джунгли, и здесь. Жизнь по законам джунглей…
– Ты прав. И нам пока не выбраться из этих джунглей…
– Что значит пока?
– Герман, я замужем за Виталием. Мы не должны забывать об этом. – Она была сама серьезность.
– А разве с разводом проблемы?
– Проблемы. Я останусь на бобах. А ведь могу иметь с него только чистыми три миллиона долларов. Скажи, эта сумма тебя впечатляет?
– Впечатляет. Еще как… Три миллиона долларов!
– А еще движимое и недвижимое имущество… И все это может принадлежать мне…
– На кого оформлено завещание? – Герман уже понял, к чему она клонит.
– На меня…
– Так какие проблемы? – зловеще усмехнулся он. Внутри его начала подниматься тягучая черная волна. Она уже захлестывала его с головой.
Ненависть. Черная ненависть. И она материализуется в месть. Герман уже физически ощущал, как будет радоваться, когда Виталик отправится к праотцам.
Алла вернулась к Герману. Она полностью осознала свою ошибку. И теперь нет абсолютно никакого смысла оставлять подлеца Болотова в живых. Он должен умереть. Умереть от руки своего извечного соперника. Герман всегда проигрывал ему. Но отныне в проигрыше Виталик.
Он умрет. Умрет, как умирали многие от руки Германа. Но не слишком ли это просто?
Виталик отдаст концы. И уже никогда не узнает, из-за чего он погиб. И Герман не насладится местью.
Он должен мучиться. Задыхаться от отчаяния и безысходности. Он увел от Германа Аллу, когда тот находился в колонии. Он знал, что Герман будет мучиться, но не сможет помешать ему. Так оно и вышло. Герман не вмешивался в его отношения с Аллой. Он мучился и все ждал, когда она осознает свою ошибку.
Теперь ситуация изменилась не в пользу Виталика. Теперь пусть он мучается в отчаянии. Его нужно упечь за решетку. И когда он попадет в изолятор, Герман навестит его. Он ничего ему не скажет. Только посмотрит в глаза и рассмеется ему в лицо. Виталик все поймет. И будет рвать на себе волосы от тоски и безысходности. Он горько пожалеет, что родился на свет.
– И что это нам даст? – услышал он вопрос Аллы.
Он ошалело посмотрел на нее. Не сразу понял, что рассуждал вслух.
Слишком глубоко он ушел в себя. Слишком сильна в нем жажда мести.
– Я отомщу этому подонку!
– Хорошо, мы посадим его за решетку. Он поймет, что ты отомстил ему.
Да, он будет сходить с ума от этой мысли. Но ведь он останется жив. А это значит, что я не получу наследства…
В словах Аллы была железная логика. И Герман должен был подчиниться ей. Но ему очень хотелось заглянуть в глаза Виталия, увидеть в них страх и отчаяние. Возможно, это была безумная мысль. Но она уже прочно засела в его сознании. И он не хотел отступаться от нее. Значит, нужно придать его доводам логичность.