«Но ничего, – сказал он. – У меня уже все на мази. Я договорился с одним человеком. Он продаст мне крупную партию австрийской обуви. В Союзе я загоню ее втридорога. И не в розницу. А через оптовых покупателей. Ты понимаешь, Герман, о чем я?»
Конечно же, он понимал. Василий, так звали этого тридцатилетнего мужчину, обладал всеми качествами, необходимыми для успешной коммерции.
Подводило его, пожалуй, только одно. Василий был слишком честен. И никогда не мог обмануть покупателя. Но он не собирался менять своего отношения к делу. Говорил, что скоро настанут времена, когда репутация честного бизнесмена будет приносить ему большие деньги Василий очень красочно описывал виды на будущее. И Герману даже становилось завидно В отличие от грандиозных, но расплывчатых проектов Аллы, Василий четко знал, чем он будет заниматься. И даже в черновом варианте мог составить примерный бизнес-план своего предприятия. Это подкупало. А еще Василий нуждался в деловых партнерах. Хотел создать предприятие на паях. Но только он даже и не думал, чтобы его партнером стал Герман.
«А где ты возьмешь деньги на проект?» – спросил Герман у Василия.
"Придется идти на риск, – тот аж побледнел от внутреннего напряжения.
– Я свою квартиру продаю…"
«А можно?»
«У нас все можно».
И он даже изложил Герману несколько вариантов.
«Все деньги я пущу в дело».
«А если их будет мало?»
«А тебе-то что?»
«Если ты не против, я могу вложить в дело свою долю».
Василий был против. Вернее, не то чтобы против. Но он всячески отговаривал Германа. Говорил, что на любом деле можно прогореть. И тогда он останется на бобах. Но это только подогревало интерес Германа. В конце концов они ударили по рукам.
Герман притворился больным. И в очередной рейс Алла отправилась без него. В ее отсутствие он занялся обменом своей квартиры на меньшую с доплатой. Это был один из вариантов, который ему подсказал Василий. И у него все сладилось. Он обменял пятикомнатную квартиру в центре столицы на двухкомнатную в спальном микрорайоне. И получил доплату в сто тысяч долларов. Это были сумасшедшие деньги.
Он отдал их Василию как раз в тот день, когда из очередного челночного рейса вернулась Алла. Только с корабля она попала не на бал, а в двухкомнатную квартиру. Хоть и мебель была в ней приличная, и улучшенная планировка, но Алла наградила его очень нелестным словом.
– Это ж надо быть таким бестолковым!
– Не смей так говорить… Я, между прочим, сто тысяч долларов за обмен имею…
– И где же деньги? – устало спросила она. И Герман рассказал ей о договоре с Василием.
– Фирма ваша зарегистрирована?
– Да, конечно, вот документы… У него на руках были все копии договоров. Он и Василий значились учредителями.
– А где этот Вася?
– Как где, дома.
– А ты хоть раз у него был?
– Ну, вообще-то он приглашал. Да мне как-то некогда было…
– Адрес есть?
– Ну, конечно…
– Поехали…
По указанному адресу проживали незнакомые люди. Ни о каком Василии они и слыхом не слыхивали.
– Тебя надули, понял? Как самого последнего идиота, – зло процедила Алла.
– Но у меня же расписка есть. Да и в документах мой взнос в уставной…
– Да заткнись ты!
С тех пор как Алла занялась торговлей, она начала меняться. Стала более грубой, иллюзий поубавилось. И на вещи она уже смотрела куда более трезво, чем он. Неудивительно, что она сразу почуяла подвох.
Герман обратился в милицию. Там над ним открыто посмеялись. Но за дело взялись. И выяснили, что фирма была зарегистрирована под подложным паспортом на имя Ляпунова Василия Давыдовича. Точно, ляп, самый натуральный. Настоящее имя афериста определить не представлялось возможным.
У Германа была отличная зрительная память. По его показаниям был составлен фоторобот мошенника. Только ни к чему это не привело. Преступника разыскать не удалось. Денежки плакали.
Сто тысяч долларов. Целое состояние.
– Растяпа! – презрительно отозвалась о его коммерческих способностях Алла.
За что получила пощечину. На этот раз ответом был не безобидный «дурак».
– Козел! – прошипела она.
И схлопотала по шее.
Так вот он и заткнул ей рот.
– Ладно, не горюй, что-нибудь придумаем, – сказала она ему на следующий день.
И она придумала. Только Герман не сразу узнал, что именно.
– Такая хорошая девочка. И одна?
Толстый неуклюжий поляк очень хорошо говорил по-русски. Почти без акцента. Одно слово, славянин. Только Алле было сейчас все равно, славянин он или негр.
Она не собиралась ложиться с ним в постель. Мужчины совершенно не волновали ее. Только Герман. Она любила его. Хотя, пожалуй, он был этого недостоин. Неприспособленный какой-то. Привык жить на всем готовом, а как судьба отвернулась от него, так лапки кверху и задрал.
Челночный бизнес, видите ли, не по нему. Как будто ей легко по заграницам мотаться, тюки неподъемные таскать. Ах да, она же баба из грязи.
А он князь совковый.
А ведь у нее натура тонкая. И челноком ей быть также чертовски надоело. Но надо же как-то зарабатывать на жизнь. Она зарабатывает, но только не так много, как того бы хотелось. Другие вот крутятся, ларьки свои открывают, продавцов нанимают. И раскручиваются. А у нее торгашеского везения нет. И, наверное, оно к ней не придет.
– Да пошел ты! – огрызнулась Алла.
– Ну чего ты, дорогая! – Толстяк и не собирался от нее отставать. – Пошли ко мне. Отдохнем…
Ей уже не раз предлагали скоротать одиночество в рейсе. Пока с мужем ездила, ничего. А как одна осталась, так предложений хоть отбавляй. То один попутчик приставать начнет, то другой. И все деньги предлагают. Кто двадцать баксов, кто пятьдесят. Бизнесмены хреновы.
И в Польше на рынках предлагали. И этот сейчас предложит. Долларов пятьдесят. Русские женщины, они ведь дешевые.
– Пятьсот долларов! – отрезала она.
Обычно это действовало отрезвляюще. Ну какой дурак отдаст пятьсот баксов там, где можно обойтись максимум сотней?
– Хорошо, пятьсот! – не раздумывая согласился толстяк.
«А может?…»
Пятьсот долларов – это большие деньги. За них можно много чего купить здесь. А в Москве выгодно продать.