«Почему я сразу не заподозрил старшего смены? Ведь это он оставил мне в тот день ключи, а потом, на следующий, так вовремя об этом вспомнил… и вообще, сделал всё, чтобы остальные начали во мне сомневаться…»
«…но тогда получается, он решил подставить меня ещё до того, как пошёл слух, что я гей?»
«Почему?»
«Что я ему сделал?»
Во второй раз Алекс вовремя замечает знакомые здания за окном газельки и вдавливает до упора кнопку «Хочешь выйти – нажми меня». Маршрутка тормозит прямо напротив огромного спортивного комплекса. Правда, пока он катался, уже начало темнеть… но вроде бы они работают до восьми?
– Здравствуйте, – Алекс подходит к стойке с доисторической табличкой «Справка». – Скажите, я могу поменять спортзал на бассейн?
– У вас абонемент на следующий месяц? – пожилая женщина с насмерть затянутыми на затылке волосами смотрит на него из окошка с таким подозрением, словно работает в банке, а на Алексе надета чёрная лыжная маска.
– Нет, на этот.
– Сколько осталось неиспользованных посещений?
– Пять. Я только один раз приходил…
– Справку принесли?
Вопросы выстреливают, как из автомата, и Алекс помимо воли смущённо улыбается. И уже жалеет, что вообще подошёл.
– Нет… но я на днях прошёл обследование, и меня заверили, что я совершенно здоров…
– Какая радость, – саркастически ухмыляется старуха. – И на вшей вас тоже проверяли?
– На вшей – нет…
– Тогда пройдите на четвёртый этаж, но сначала оплатите осмотр в кассе.
Не веря, что выход нашёлся, хоть и не бесплатный, Алекс ввязывается в бюрократический круговорот со скаканием по этажам, квитанциями и очередями. Но зато в пульсирующую от боли голову больше не лезут посторонние мысли. И только добравшись наконец-то до тёплой бирюзовой воды, разделённой на дорожки, погрузившись в неё, закрыв глаза и расслабившись, он снова оказывается открыт для терзаний и сомнений.
«Как поступит Макс, узнав, что я ему соврал?.. Или у Николя хватит мозгов умолчать подробности? А ведь если его там не было, он может ничего и не знать…»
На выбранной дорожке никого нет, и лишь отдалённые брызги и шлепки доносятся с середины бассейна. Хочется спать. Не открывая глаз, Алекс лежит на поверхности воды, раскинув конечности, и раскалённая лава в его черепушке тоже понемногу успокаивается. Но поплавать удаётся не дольше получаса – да, комплекс работает до восьми, но бассейн почему-то закрывается на час раньше. Последним выбравшись из воды и довольно долго простояв под колючим душем с миллионом острых струй, Алекс быстро одевается и выходит на улицу – ветер тут же вгрызается в сырые волосы, а у куртки даже нет капюшона, и начинает казаться, мозги сейчас примёрзнут к затылку… однако пройдя немного вдоль дороги, Алекс с удивлением обнаруживает, что голова перестала болеть.
«Отлично. Зато простужусь.»
Трель звонка рождается где-то на грани слуха, и лишь прислушавшись и уловив вибрацию в кармане, Алекс осознаёт, что это ожил его телефон.
– Привет, ты где? – доносится из трубки.
«Максим!»
– В центре, а ты?
– Где именно? Я сейчас подъеду.
От его голоса всё внутри замирает. Этот сдержанный тон… почему-то сейчас он кажется особенно холодным и даже враждебным.
– Как там Николя? Он признался? – вроде бы обычный вопрос заставляет затаить дыхание в ожидании ответа.
– Кое-что. Так где ты? Назови адрес.
– Что именно он тебе рассказал?
В трубке повисает тишина, Алекс тоже молчит. И это молчание стоит ему титанических усилий и выдержки.
– Много чего. Например, сдал своих дружков. А ещё поведал, что ты с тем жирдяем на свиданки ходил.
«Так он из-за этого?..»
Сразу становится легче дышать, да и как-то веселеет на душе. Алекс даже замечает, что улыбается.
– Подумаешь – один раз сходил в ресторан! Уверяю тебя, я понятия не имел, что это свидание… да и в любом случае, оно стало бы последним, потому что Дмитрий отказался принять «мои чувства»…
– Твои чувства?! Ты ему что, призн-
– Нет, конечно! – Алекс смеётся, и тут его взгляд падает на яркую вывеску кинотеатра. – Кстати, не хочешь сходишь в кино? На вечерний сеанс? Я сейчас у «Премьеры», и тут всё ещё крутят «Аквамена».
Кажется, Максим вот-вот пошутит про места для поцелуев или о чём-то в этом роде… но он реагирует коротко и сдержанно:
– Хорошо. Буду через пять минут.
И звонок обрубается. Алекс пару секунд смотрит на погасший экран, а потом поднимает взгляд на интерактивную табличку с сеансами, закреплённую над афишей, чем-то напоминающую расписание самолётов или поездов. И если ей верить, то ещё можно успеть на ближайший показ. Только вот от занятых у матери денег осталось рублей сорок – хватит разве что на маршрутку. Хотя директор же обещал что-то там перечислить на карточку… Но к банкомату около кинотеатра уже очередь с полкилометра, а ближайший… нет, беготня туда-сюда займёт дольше пяти минут, так что лучше остаться на месте. А если богатенький «Буратино» появится раньше, чем удастся добраться до банкомата – невелика беда.
Встав за группкой из трёх стрекочущих девушек, Алекс морщится – снова начинает гудеть голова. Очередь продвигается медленно, за спиной то и дело тормозят машины или раздаются всякие: «привет», «эй, я тут», «давно ждёшь?» – и постепенно он перестаёт реагировать на них, как и оборачиваться и пытаться найти взглядом знакомую фигуру в красном…
«Хотя, какой красный? Макс же теперь щеголяет в коричневом…»
Денег на карточке оказывается не больше, чем неделю назад, только зарезервированная банком сумма, чтобы счёт не закрылся. Толпа у входа в кинотеатр начинает редеть. Прошло уже больше, чем пять минут, и даже больше, чем полчаса. Сеанс давно начался. Алекс стоит, прислонившись к круглой, отделанной под мрамор колонне, и смотрит на яркие смазанные огни проносящихся мимо машин. Eму всегда нравилось тёмное время суток и вся эта иллюминация. Но на душе неспокойно – Алекс уговаривает себя, что случилось что-то серьёзное, ведь иначе бы Максим позвонил и предупредил о задержке… но именно это и вызывает тревогу.
«Может, он так избил Николя, что его арестовали?»
«Или авария на дороге?»
«Или папаня решил снова вмешаться?»
Но ожидание не слишком затягивается – с опозданием в сорок минут среди прохожих наконец-то появляется высокая фигура в кожаной куртке и с растрёпанными ветром волосами. Выдохнув, Алекс шагает ей на встречу, но тут же замирает на месте: опущенная голова, засунутые в карманы руки, ссутулившаяся спина – Максим идёт быстро и целеустремлённо. Алексу даже кажется, что его сейчас ударят.
«Он всё знает…»
– Почему ты не сказал?!
Остановившись на расстоянии шага, Максим произносит это с надрывом, но так тихо, что из-за уличного шума едва удаётся расслышать. Но постепенно его голос начинает набирать громкость:
– Ты не доверяешь мне? Боишься, что станешь мне противен? Или что я слечу с катушек и брошусь убивать? Ты ТАК обо мне думаешь, ДА?!
Под конец несколько прохожих даже замедляют шаг, оборачиваясь на крик. Алекс впервые видит, чтобы Максим настолько потерял над собой контроль. Он же всегда такой сдержанный. Такой спокойный.
Вдруг за плечи хватают и встряхивают, словно куклу, подкативший к горлу комок застревает на вдохе… впрочем удар спиной об колонну тут же отправляет этот ком обратно в желудок. Глаза Максима скрыты в темноте и совершенно невидимы, но горькая складка губ кажется наполненной презрением.
– Я… никогда… – слова с трудом проталкиваются через горло.
Но его снова встряхивают, заставляя подавиться ими.
– НЕ ВPИ!
Отвернувшись и уронив взгляд, Алекс принимается разглядывать рекламу сотовой связи – ядрёно-жёлтую и раздражающе-жизнерадостную.
Наконец его отпускают. Но вместо привычного «извини» царит молчание. И тогда затопившая внутренности обида выплёскивается уже из Алекса:
– А ты много мне рассказывал? Ну хоть что-то особенно важное и личное? Например, что твоя мама в психушке? Или что ты убил человека?