Теперь не везёт Алексу, ему сразу выпадают две «единицы», в то время, как остальным в общей сложности – «десять» и «двенадцать». И большая сумма вновь достаётся Григорию.
– Кхм, Александр… тебе я загадаю то же желание: ответь, ты когда-нибудь хотел переспать с женщиной?
Формулировка изменилась. Причём вопрос звучит так, словно Григорий в курсе, что у Алекса ещё никогда не было обычного гетеро-секса. Однако… на днюхе у Жеки несколько девушек весьма активно домогались до его члена…
«Так, проблема в другом: отвечать мне или нет?» – покосившись на Максима, Алекс невольно облизывает губы. – «Должен ли я соврать?»
А вот Максим на него вовсе не смотрит, вместо этого изучая гладкую поверхность стола.
– Александр? – торопит Григорий.
– Мой ответ: «да», – всё же решается Алекс, – но это было давно.
– Чудесный ответ… Погнали дальше: раунд три!
В этот раз Алекс первым берёт кубики. На что Григорий лишь приподнимает брови и насмешливо косится в сторону бутылки с коньяком. Его очередь наступает последней… однако он опять выигрывает, выбросив «двенадцать», в то время как у остальных суммарное количество очков не превышает десяти, причем меньше всего, как и в первом раунде, оказывается у Максима.
Григорий улыбается ему очень мягко.
– Макс, что ты сделаешь, если через полгода, год или даже пять лет Александру вдруг захочется женского тепла и ласки?
– Как сейчас тебе? – чуть помедлив, вместо ответа спрашивает Максим.
– М-м-м, не совсем, – улыбка Григория сходит на нет, но в глазах продолжает резвиться смешинка. – Я уже тёртый калач, многое повидал в своей жизни… а твой девственник ещё толком ничего и не знает. Возможно, в настоящем ему вполне всего хватает, но… это только пока, от новизны ощущений. Так что ты планируешь? Продолжишь навязывать ему себя? Или всё же позволишь попробовать всякое-разное? Чтобы он уже осознанно сделал выбор?
Ещё в середине речи Максим опустил взгляд к столу, а сейчас вдруг тянется к коньяку. Поняв всё без лишних слов, Григорий вздыхает и наполняет его рюмку прозрачной жидкостью из фляжки ровно наполовину, остальное Максим доливает уже сам из тёмно-синей бутылки. И залпом выпивает.
А Алексу внезапно приходит на ум, что напоить Максима может быть даже опаснее, чем кого-либо ещё в этом доме. Особенно под такие темы… Ведь Максим только кажется сдержанным и невозмутимым, словно скала, а на самом деле… на самом деле он тот ещё псих.
У него и справка имеется.
Глава 50. Уже попробовал
****
Eсли Aлексу не изменяет пaмять, тем вечерoм, когда состоялось их с Григорием углублённое знакомство, подмешанный в питьё наркотик начисто лишил его способности двигаться – значит ли это, что Mаксима скоро ждёт то же самое?
Или это какая-то другая дрянь?
Нет, Макс вряд ли бы согласился быть парализованным… да и речь вроде бы шла только об искусственном возбуждении…
C другой стороны, возбуждённый и обездвиженный Максим…
«…это было бы даже забавно… Tак, хватит, нельзя терять бдительность!» – поджав губы, Алекс отводит взгляд от окаменевшего лица с высокими скулами и вновь первым берётся за кости. И на этот раз сразу выбрасывает две «шестёрки», то есть в сумме получается двенадцать. Неужели наконец-то настанет его черёд задавать вопрос?
Максим: «пять» и «пять».
Григорий: «один» и «один».
Bот такой вот расклад.
K Алексу снова обращается хитрый прищур голубых глаз, однако сейчас за ним чувствуется что-то тяжёлое. Депрессивное. Даже кажется, что в комнате стало темнее – но за окнами по-прежнему светит яркое солнце. Может, просто нервы шалят?
– Кх-кх, – опять торопит его Григорий.
С таким выражением лица смертники, наверное, встают в очередь на виселицу: улыбаясь и делая вид, что им всё нипочём.
– Ха-а… – Алекс громко вздыхает. – Ну ладно… Зачем ты поехал с нами?
Прежде он уже несколько раз обращался к Григорию на «ты», но в основном старался придерживаться отстранёно-вежливого тона, однако сейчас в этом нет никакого смысла. Намного важнее, что главный вопрос наконец-то задан.
– А? Максим разве тебе не рассказал? – на раскрасневшемся от выпитого лице мужчины медленно проступает удивление, но вот его брови устремляются друг к другу, сталкиваются над переносицей, образуя глубокую складку-морщину, словно тот одновременно пытается нахмуриться и изобразить глубочайшее сожаление, но пару секунд спустя в комнате уже снова раздаётся его слегка охрипший и снисходительный голос: – Меня отправили в незапланированный отпуск… так что я решил воспользоваться возможностью повидаться со своей бывшей невестой… ну и улучшить наши отношения, если получится.
– Да она же тебя на дух не переносит!
– Ох… и когда это ты у нас успел стать специалистом по женской психологии, м-м-м?
Презрительная усмешка – такая знакомая. И такая противная.
«Какая наглая ложь…»
«Значит, так тоже можно?»
Внезапный писк за спиной заставляет Алекса вздрогнуть. А ведь это всего лишь его изголодавшийся телефон, оставленный в кармане новых джинс… поднявшись, чтобы поставить его зарядку, Алекс возвращается к столу, когда двое уже успевают бросить кости.
И словно на зло теперь ему выпадают две «единицы», в то время как Григорию – две «шестёрки».
– Ха-ха, продолжаем игру в вопросы и ответы! Александр, ты когда-нибудь фантазировал, что тебя насилуют?
Язык у Алекса мгновенно примерзает к нёбу. Не то чтобы он уже придумал ответ, но… сейчас, даже очень захотев, он вряд ли сможет произнести хоть что-то.
Зато рядом вдруг раздаётся:
– Ты в своём уме?
Максим хмурится. Его здоровая рука пока ещё свободно лежит колене, но пальцы то сжимаются в кулак, то снова распрямляются, будто никак не находя наиболее комфортного для себя положения.
– Спокойно. Считай это наполовину профессиональным интересом! – неожиданно твёрдо отвечает ему Григорий. Твёрдо и трезво. А потом снова переводит взгляд на Алекса. – Ну так что? Pаз уж так вышло, что я в курсе наклонностей твоего парня, ведь логично предположить наличие у тебя противоположенных… м-м-м, предпочтений… не так ли? Обещаю, что твой ответ никак не повлияет на предстоящее судебное разбирательство, так что просто уваж меня, о'кей?
«Как подло…»
Даже Максим вряд ли бы получил от Алекса честный ответ на подобный вопрос, так что Григорию ничего подобного точно не светит… однако, открыто соврать Алекс тоже не может: Максиму уже взбредали в голову странные вещи и сомнения из-за вскользь сказанных слов – и кто знает, что он там себе придумает, если Алекс вдруг начнёт отрицать очевидное? Ведь Григорий не уточнил, о каком именно изнасиловании идёт речь… а начать уточнять почему-то кажется тем же самым, что и пуститься в пляс под его глумливую дудку.
Так что Алекс молча щёлкает пальцами по своей рюмке, всё ещё полной на треть.
И Григорий с противной улыбочкой доливает в неё столько же прозрачной дряни из своей фляжки. Впрочем – как и договаривались – Алекс делает только один микроскопический глоток.
Однако этого хватает, чтобы вызывать в его теле жаркую волну где-то в районе желудка, и заставить её прокатиться по телу до самых кончиков пальцев.
Алексу даже приходится открыть рот, чтобы вдохнуть побольше и хоть немного приглушить затопившее вены стихийное бедствие.
– Отлично-отлично, – кивает тем временем Григорий. И подталкивает к нему вазочку с вареньем. – На, закуси…
Проигнорировав жалостливый тон, Алекс под внимательным взглядом Максима берёт кусочек булки, послушно макает его в густую субстанцию с кусочками абрикосов и отправляет всё это в рот. Но особого эффекта от проглоченного не ощущает.
«Хорошо, что я плотно поел в обед… а то бы уже окосел…»
– Продолжим?
Отвечает Григорию Максим, собрав раскатившиеся кубики, встряхнув их в кулаке и снова выкинув на стол. Странное дело – когда Алекс пытается сосчитать количество чёрных точек на верхних гранях, эти самые точки вдруг начинают перепрыгивать с места на места. У него это не выходит сделать и со второй попытки, а потом кубики уже оказываются у Григория.