- А вам не пришло в голову, что эти документы вам могли подбросить нарочно? Чтобы перстом обвинения указать на невинного и посеять раздор?
- Разумеется, пришло, - сказал он раздраженно, и я понял, что надоел ему. - Мы были очень осторожны. И если вы не верите мне, то побывайте у других людей, с которыми он был связан, и они честно вам скажут то, что знают.
- Я так и сделаю. Где мне искать этих людей?
Лорд Мордаунт одарил меня неодобрительным взглядом.
- Да, вам требуется помощь! В Лондоне, юноша. А вернее, в это время года в Танбридж-Уэлсе, где они интригуют ради теплых мест, как и все остальные.
- А можно мне снова побывать у вас?
- Нет. Более того, я не хочу, чтобы стало известно, что вы приходили сюда; это все еще очень щекотливое дело, о котором люди вспоминают с горечью. Я не желаю, чтобы стало известно, что я поспособствовал вам разбередить старые раны, о которых лучше забыть. Я говорил с вами сегодня только в память о том, каким мне казался ваш отец. И я хочу кое-чего взамен.
- Все, что в моих силах.
- Я верю, что ваш отец был повинен в гнуснейшем преступлении. Если вы найдете весомое доказательство, что я ошибаюсь, вы немедля сообщите мне о нем, и тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
Я кивнул.
- А если вы согласитесь, что мои выводы были верны, то и об этом сообщите мне. И моя совесть успокоится. Меня тяготит мысль, что невинного человека могли обвинить несправедливо. Если вы убедитесь в его вине, тогда и я соглашусь с этим. Если же нет...
- Так что?
- Тогда хороший человек безвинно пострадал, виновный же остался безнаказанным. А это зло, которое должно быть исправлено.
Глава пятая
Путешествие в Танбридж-Уэлс заняло четыре дня, так как я не прошел через Лондон, а обогнул его. Но я не жалею ни о единой минуте, проведенной в пути, хотя и старался идти быстрее. Ночи все еще были теплыми, а безлюдье наполняло мне душу спокойствием, какого я прежде не знавал. Я много размышлял над тем, что услышал от Мордаунта, и понял, что продвинулся в моих поисках довольно далеко: теперь я знал, в чем обвиняли моего отца, и знал, откуда взялись эти обвинения. Поддельные документы, изготовленные подручными Турлоу. И мне предстояло отыскать их. Более того: теперь я знал, что действительно существовал предатель, занимавший видное положение, много знавший. Если им не был мой отец, то искать его следовало среди горстки людей - лишь несколько доверенных лиц могли бы с такой полнотой предать восстание 1659 года. Его лицо я видел у старухи Бланди в миске с водой, теперь мне предстояло узнать его имя. Мне было известно, как все было подстроено и почему; если удача мне улыбнется, я узнаю и кем.
Мне могли бы найтись спутники, так как по дороге шло много людей, но я пресекал все попытки заговорить со мной, ночевал в лесах, завернувшись в одеяло, и покупал необходимую еду в деревнях и городках, через которые проходил. Эта потребность в одиночестве исчезла, только когда я приблизился окраине самого Танбридж-Уэлса и увидел вереницы карет, колясок, а также фургонов, везущих плоды земные для нужд придворных, все возрастающее число бродячих торговцев, музыкантов и слуг, направляющихся туда в надежде заработать горсть монет продажей того, что они могли предложить. Впрочем, последние два дня я против воли сам обзавелся спутницей: юная шлюха по имени Китти навязалась мне, обещая свои услуги в обмен на покровительство. Шла она из Лондона, а накануне на нее напали, и она не хотела повторения. В тот первый раз ей повезло: она отделалась лишь парой синяков, но сильно перепугалась. Если бы ей выбили зуб или сломали нос, это сильно уменьшило бы ее заработки, а ничего другого она не умела.