Вот почему все решения Пражской конференции, вызвали огромный энтузиазм у Сталина, слив воедино его политические и личные устремления, как никогда прежде.
Открывающиеся перед ним после решений конференции политические перспективы не могли не воодушевить Сталина еще и в связи с некоторыми особенностями его личной психологии, а также в связи с кое-какими фактами его биографии.
Дело в том, что в декабре 1912 г. Сталину должно было исполниться 33 года. Он уже накануне этого события, в конце 1911 г. считал для себя этот период ключевым, вследствие чего и решил во что бы то ни стало осуществить осенью 1911 года побег из ссылки. Неудача, связанная с арестом 9 сентября его не обескуражила, учитывая, что решения Пражской конференции лишь подтверждали его уверенность в своей счастливой звезде и в необходимости быть кузнецом своего счастья именно в решающий момент 33-летия – возраста великих свершений. Вот почему вновь оказавшись в Петербурге с конца февраля 1912 г. Сталин развивает кипучую деятельность по подготовке к выпуску первого номера «Правды», что и происходит 22 апреля 1912 г. В тот же день Сталина арестовывают и ссылают подальше от Петербурга, в самую глушь – в Нарымский край. Но Сталин бежит и из Нарымской ссылки, причем в том же самом 1912, важнейшем и решающем для него году. Этот побег сам Сталин считал настолько блестящим и классическим, что, вопреки своим правилам, рассказывал о нем подробности после революции некоторым иностранным интервьюерам. Так, например, наблюдательный Анри Барбюс, отмечал, что основной причиной удачи этого побега было отличное знание Сталиным психологии простого русского народа. (Барбюс не знал только, что это знание было приобретено Сталиным буквально накануне Нарымской ссылки, в Вологодской губернии).
Сталина не выдали (несмотря на его акцент и внешность) именно самые простые и «тертые» русские люди – ямщики, крестьяне, прислуга постоялых дворов, без содействия которых никакой побег через всю Россию не удался бы. Другие русские революционеры, особенно из числа интеллигенции, часто не могли найти общий язык с простыми людьми, или настолько выделялись из массы своими «барскими» привычками или поведением, что вызывали подозрение у простолюдинов, которые, будучи строго приучены к российской государственной дисциплине, немедленно доносили о «странных барах» по начальству. Как известно, именно благодаря таким доносам ямщиков, горничных, дворников и других «подневольных людей» были сорваны, провалены самые искусно подготовленные побеги декабристов, Чернышевского и массы народовольцев-дворян из Витимских, Олекминских, Нерчинских и тому подобных сибирских ссылок.
Сталин же, используя интуитивно, и сознательно некоторые черты русского характера, умел располагать к себе ямщиков на сибирских трактах. Он не старался их упрашивать скрыть его от полиции обещаниями дать деньги или как барин не предлагал им «дать на водку», т.е. всячески избегал того, чтобы люди воспринимали его как человека, хотевшего их «подкупить», сделать что-то недозволенное за взятку, ибо хорошо понимал, как оскорбляли такие предложения открытых, наивных, честных, простых русских провинциальных людей. Вместо этого, он «честно» говорил ямщикам, что денег у него на оплату поездки нет, но вот пара штофов водки, к счастью, имеется и он предлагает платить по «аршину водки» за каждый прогон между населенными пунктами, насколько хватит этих штофов. Ямщик, конечно, со смехом начинал уверять тогда этого явно нерусского инородца, что водку меряют ведрами, а не аршинами.