Чета Ахимовых, соседей, отнеслась ко мне неожиданно тепло и доброжелательно. Наверное, были рады жить рядом с блюстителем правопорядка... Знали бы, с кем рядом на самом деле живут.
– Ты говори, не стесняйся, – рассмеялся Вячеслав.
– Короче, мне второго числа на рейд надо. Можно оставить у вас Настю?
– Какой разговор! Конечно, ради бога!
Он пригласил меня пройти на кухню, выпить "по кружечке чаю". Я отказываться не стал. Из детской комнаты выскочила десятилетняя Наташа и сходу выпалила:
– Дядя Виталя, почему Настю не привели?
Я немного растерялся, взглянув в глаза, полные молчаливого упрека, но потом расслабился и потрепал девчушку по голове.
– Если хочешь, сегодня вечером приведу ее в гости.
– ...И если Настя захочет, – строго добавил Вячеслав.
– Хочу! – воскликнула Наташа. Очевидно, ей мой ответ полностью понравился, и она вновь скрылась в детской.
Вячеслав вместо обещанного чая решил попотчевать меня коньяком, вследствие чего достал из шкафа две рюмки и длинную тёмную бутылку. "Наполеон". Надо же...
– А где Света? – справился я о жене хозяина, не думая отказываться и от коньяка.
– Да в больнице опять, – вздохнул Вячеслав. – Игорек снова заболел.
– Новый год, надеюсь, вместе встретите?
– Надеюсь. Но ты, главное, по поводу Насти не волнуйся, приводи в любое время.
Мы чокнулись и выпили. Закусили лимоном.
– Виталя, я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но... – Вячеслав помедлил. – Не верю я, что Настя твоя родственница.
Я крякнул и насторожился:
– Отчего так?
– Не знаю, – повел он плечами. – Непохожи вы как-то, да и вообще... Ай, ладно! Извини, что я начал эту...
– Ничего-ничего, – поднял я ладонь. – Ты и Света – хорошие люди, помогаете мне с Настенькой. Думаю, вы должны знать правду.
Мы выпили еще по одной. Закусили.
– Дело в том, что Настя участвует в программе по защите свидетелей. Вернее, я участвую, защищая ее от... от людей, убивших ее родителей.
После полуминутного молчания Вячеслав выдохнул:
– Так я и думал, происходит что-то подобное. Значит, бедняжка стала сиротой?
– Да. Но я очень тебя прошу: не говори с ней ни о чём, связанным с её прошлой жизнью. И Свете передай.
– Можешь на меня положиться! – ударил себя в грудь Вячеслав.
Снова выпили. Коньяк оказался хорош, в голове приятно зашумело.
– То-то я гляжу, тихая она какая-то, почти не говорит. Кстати, Виталя, ты не заметил, Насте-то общение с Наташкой вроде как на пользу.
Я согласно кивнул. Хотя, черт, ни хрена я не заметил. Она всё ещё оставалась молчаливой, замкнутой, напуганной маленькой девочкой, вздрагивающей при звуке моего голоса.
Знает ли она, что именно я повинен в смерти ее мамы и папы?..
– Можете на Новый год к нам приходить, – пригласил Вячеслав. – Я буду рад, Светка тоже, а про Наташку и говорить нечего.
– Спасибо, Слава, подумаю, – пообещал я.
Мы просидели за бутылкой коньяка еще около часа. Затем я, вспомнив, что Настя сидит дома одна, заторопился уходить. Еще раз поблагодарив Вячеслава за теплоту и чувствуя, как извилины мозга заплетаются одна за другую, я вышел в темный подъезд.
Автоматические двери гаража закрылись, едва "Шевроле" с тихим шуршанием въехал на крупнозернистый бетон парковочного бокса. В этот раз автомобилей под Замком скопилось достаточно: четыре фургона, три представительских "Мерседеса", три баржеподобных "Ауди" и даже родной "ГАЗ-3111" – новая "Волга", похожая чёрт знает на что, только не на качественный автомобиль.
Я в компании трёх бритых парней покинул салон фургона и не спеша направился к лифту. Спустившись на уровень ниже, вышел на тесный "пятачок", откуда направо и налево уходил длинный коридор. Меня встретил сам Ирикон.
– Добро пожаловать в наше убежище! – расправил он руки в приветствии. – Иди за мной, я покажу твое логово на эту распроклятую ночь.