Ведь сейчас я красавица, правда?
– Ты прекрасна, Бранвена, – искренне ответил я. – И ты нравишься мне даже в своём истинном облике, но…
– Но ведь это и есть мой истинный облик! – воскликнула она. – У меня их два. Целых два истинных облика! В одном я дурнушка, в другом – красавица.
Я недоуменно уставился на неё.
– Прости, Бранвена. Мы говорим об одном и том же, или о разных вещах? Под истинным обликом я подразумеваю постоянный, обусловленный индивидуальными особенностями метаболизма каждого человека, заложенными в его генах… Ты понимаешь, что я имею в виду?
Бранвена криво усмехнулась.
– Да, понимаю. Я уже знаю и про гены, и про метаболизм, и про многое другое. И к твоему сведению, сейчас мне не приходится контролировать свой метаболизм, чтобы оставаться в этом облике.
Моё недоумение переросло в изумление.
– В самом деле?!
– Клянусь Источником. Оба мои облика теперь заложены в моих генах.
Я содрогнулся от ужаса. Во всех без исключения Домах вмешательство в естественную генетическую структуру было строжайше запрещено из-за непредсказуемых последствий оного и каралось очень жестоко – стерилизацией с последующим изгнанием. В среде Властелинов имелось множество разных, порой бессмысленных табу и запретов, порождённых консерватизмом и косностью нашей цивилизации долгожителей, но в данном случае представители всех поколений были единодушны – никакой евгеники.
– Бранвена, солнышко, – встревожено проговорил я. – Что ты наделала?! Ведь ты не была уродиной, даже напротив – ты была очень симпатичной девушкой, хоть и не красавицей. А теперь ты поставила под угрозу будущее своих детей. Думаешь, вампиры и оборотни – это лишь сказки?
Бранвена покачала головой.
– Я ничего с собой не делала. Это всё Источник.
– Что?!
– Источник дал мне второй облик. Видимо, он не лишён тщеславия и решил, что его Хозяйка должна выглядеть надлежащим образом.
Со вздохом облегчения я повалился на траву.
– Слава тебе господи, – от всей души восславил я бога, чьё существование всё ещё было для меня под большим вопросом.
Бранвена склонилась надо мной и погладила мои волосы.
– Ты так переволновался из-за меня?
– Ещё бы! Ведь ты не чужая мне. И мне не безразлично твоё будущее и будущее твоих детей.
– Будущее моих детей, – с печальной улыбкой повторила Бранвена. – А будут ли у меня дети?
– Обязательно будут, – ответил я. – Если, конечно, ты сама этого захочешь.
– Значит, ты согласен?
Я рывком поднялся.
– Бранвена! Прошу тебя, не надо.
– Кевин, я серьёзно. Очень серьёзно. – Она действительно говорила серьёзно. – Ты даже не представляешь, как я люблю тебя. Я хочу тебя, только тебя, никто другой мне не нужен.
– Это детский романтизм, Бранвена, – попытался вразумить я её.
– Отнюдь! – живо возразила она. – Я уже достаточно взрослая. По моим подсчётам мне скоро исполнится двадцать четыре года.
– Правда? – удивлённо переспросил я. – Ты умудрилась прожить восемь лет за пять месяцев?
– Ага. Я подолгу живу в мирах, где время течёт очень быстро, но знаю меру и не допускаю таких промахов, как Колин, который однажды за ночь скоротал почти три года, а на утро не мог вспомнить, как зовут его камердинера.
– А ты, как я вижу, очень осторожна, – подыграл я ей, радуясь перемене темы. – Даже наш проницательный Морган, во всяком случае месяц назад, ничего не подозревал. Он лишь как-то вскользь заметил, что за последнее время ты здорово повзрослела.
– А я действительно повзрослела. Я много чего видела, о многом узнала, прочла множество интересных книг, общалась со многими интересными людьми, а многие мужчины предлагали мне руку и сердце – ведь всюду, кроме Лайонесса, я бываю в своём новом облике.