Мне всегда нравилась Дана, и я очень сожалею, что она не родилась лет на пять-десять раньше. Да и вообще… Знаешь, – сообщил он доверительным тоном. – С некоторых пор я страстно желал, чтобы Дана разлюбила Колина. Думаю, из нас получилась бы отличная пара, даже несмотря на разницу в возрасте.
– Ты хочешь развестись с женой? – Часть моей личности, что была Кевином, искренне изумилась, а другая часть, которая суть Артур, отнеслась к этому со спокойным пониманием.
– Рано или поздно это произойдёт, – удручённо ответил Морган. – Скандал получится отменный, можно не сомневаться; но с другой стороны, я рассчитываю прожить долго, очень долго. – При этом он значительно взглянул на меня. – И я не собираюсь провести свою долгую жизнь в том аду, на который обрекли меня в юности родители.
– Да, конечно, – кивнул я. – Стало быть, ты держишь Дану на примете?
– Держу, и ты учти это. Если ты вздумаешь соблазнить её, то я… – Тут он растерянно умолк и развёл руками. Я с удивлением увидел на его лице выражение беспомощности. – Я буду очень огорчён, Кевин. Дана прекрасная девушка и заслуживает лучшей участи, чем быть любовницей короля. Даже такого великого короля, каким, несомненно, станешь ты.
Я был польщён его комплиментом и одновременно растроган его чисто эгоистической заботой о невинности Даны. Я хотел было заверить Моргана, что пальцем её не трону (в чём глубоко и не без оснований сомневался), как вдруг в моей голове из отдельных фрагментов мозаики сложилась целостная картина, которая заставила меня призадуматься. Сначала я решил ничего не говорить, но потом принял прямо противоположное решение – заранее предупредить обе заинтересованные стороны. Явная конфронтация, по моему убеждению, тем хороша, что сводит к минимуму риск коварного удара в спину.
Однако осуществление этого плана пришлось отложить до более удобного случая, что нисколько не раздосадовало меня – и по очень простой причине. Наведённые мной чары против подслушивания, которые одновременно служили сигнализацией, дали мне знать о приближении гостя, вернее, гостьи. Я так глупо и умилённо улыбнулся, что Морган сразу понял, в чём дело.
– Можешь поцеловать её, – сказал он. – Я человек не стеснительный.
ГЛАВА 4
Когда Дейрдра вошла (она выглядела уставшей, но боже – как она была прекрасна!) Я последовал мудрому совету Моргана, и наша первая встреча после долгой разлуки ознаменовалась нежным поцелуем – золотой серединой между вспышкой бурной страсти, если бы мы были одни, и обменом вежливыми, многозначительными и неуклюжими приветствиями в атмосфере скованности и неловкости, окажись мы в этот момент на людях. Не стану говорить за Дейрдру, но я был доволен, что так получилось. Порой чрезмерный пыл вредит не меньше, чем вынужденная холодность, а наш спокойный и молчаливый поцелуй стоил многих ночей любви.
Затем Дейрдра немного отстранилась, и несколько секунд мы нежно смотрели друг другу в глаза. После Морган говорил, что тогда у нас были очень вдохновенные лица. Наконец я подвёл Дейрдру к креслу, помог ей сесть, поцеловал её руку и устроился в кресле по соседству.
– Итак, – сказал я. – Комитет по реставрации Пендрагонов в полном сборе.
– Отнюдь, – возразил Морган. – Не хватает архиепископа.
Не знаю почему, но это меня совсем не удивило. Корунн Мак Конн всегда хорошо ко мне относился, и всё-таки было нечто странное в том, что высший церковный иерарх страны открыто вмешался в политическую борьбу. Хотя, повторяю, этому я нисколько не удивился.
– Похоже, наш архиепископ метит на патриаршую тиару, – счёл нужным высказать своё предположение Морган. – И, наверное, решил, что для достижения этой цели ты со своей могущественной роднёй ему больше подходишь, нежели Колин.