Друиду-оборотню, осталось испить свою последнюю пятую жертву. Он сделал надрез на руке эльфийки. Жертва издала стон, и опустилась на алтарь. Друид осторожно впился своими начавшими уже удлиниться клыками в руку обречённой на смерть. Эльфийка должна была оставаться живой, до того момента, пока друид не испьёт всю её до капли. Он уже чувствовал, как в нём просыпается великая сила чудовища. Чудовища всемогущего, не того нетопыря, в которых может оборотиться любой из низших эльфов, а того, которое разрушает своим дыханием целые планеты. Как только он станет им, он уничтожит этих мерзких людишек, посмевших проникнуть в чертоги эльфов. Он краем уха услышал, топот ног, воинственный визг его помощников, свист меча, стоны и, дикий рёв. А затем...
Пабло, с лёгкостью расправившись, с тремя из четырёх друидов, кинувшихся на него, бросился к алтарю, на котором возлежала эльфийка, и над которой склонилось шипастое существо, увеличивающееся с каждой секундой. За его спиной щелкнул аркебуз - это Диего уложил точным выстрелом в голову, последнего из четырёх нападающих. Пабло, даже не оглянулся. Взревев как взбешённый пещерник, маркиз выставил перед собой левую согнутую в локте руку, закованную в броню, и как таран бросился в атаку на друида-оборотня.
Мощный удар, откинул друида к самому краю площадки. Рыкнув возмущённо - как посмел какой-то человечишка, червяк, его всесильного, оторвать от священного ритуала! Мощный прыжок, и он опустился на задние лапы около этой мрази.
Полу-оборотившийся в монстра друид, оказался шустрее чем ожидал маркиз. Он только и успел, что прикрыться левой рукой. Массивные челюсти сомкнулись на наручи и, смяв его, вонзились в руку. В следующий миг, щелкнул аркебуз Диего, и круглая пуля пробила левый глаз оборотня. Монстр взревел, и тем самым раскрыл свою пасть. Маркизу хватило этого мгновения, чтобы взмахнуть зажатым в правой руке мечом и, снести оборотню его, так и не преобразовавшуюся до конца, башку.
- Ну и силище у этого урода, - хмыкнул маркиз, изучая помятый наруч у себя на руке. - Вот чёрт! Эта тварь прокусила мне ещё и руку... - В следующий момент у него помутнело в глазах, и он потерял сознание...
Мутило. Руку разрывало от невыносимой боли. Казалось, что она раздувается и становится всё больше и больше. Где-то вдали слышались голоса. Два голоса. Один из них - Диего, а вот второй. Вроде женский - но какой-то...шипящий. Пабло помнил точно - у них на фрегате женщин не было.
- Проклятье, - услышал он отчаянный голос инквизитора, - надо его спустить вниз. Отнести на фрегат. Там есть лекарь.
- Ехго нельхзя трохгать - раздался в ответ шипящий голосок. - Он долхжен остахваться здехсь на эхтой плохщадке. Укухшенный оборохтнем, чтохбы схтать сахмим сохбой долхжен верхнуться по оконхчании мутахции обхратно тухда гхде нахчался охбряд обхращения...
Из того, что говорила обладательница шипящего голоса дальше, маркиз, лёжа в полубессознательном состоянии, понял, что его в ближайшие сутки ждало не очень приятное, даже отвратительное, приключение. Он как, оказалось, был укушен оборотнем. Но так как обряд был завершён не полностью, то ему не грозило остаться навечно в рядах меняющих личину тварей. Но организм будет восстанавливаться сутки, а за это время ему придётся побыть в шкуре нечеловеческого существа. Но что это будет за существо, она не знает. Возможно, у него будут десятки личин, выплывающих из его воспоминаний. По прошествии суток, он должен вернуться сюда же к жертвенному алтарю, где была пролита его кровь, кровь покусавшего его друида-оборотня, и кровь его...кровной сестры эльфийки, которую он спас от смерти. "Этого ему только недоставало!" На вопрос же Диего - откуда эльфийка знает их язык, та ответила, что её кровь, которая была на клыках друида-оборотня, во время укуса тем маркиза за руку, смешалась с кровью Пабло.
- Что ты несёшь, длинноухая уродина?! Какие ещё кровные братья и сёстры?! Проклятье, что это с ним творится?!..
То, что произошло в дальнейшем, Пабло не знал, как объяснить. Его скрутило в комок от дикой боли. Он взвыл. А затем почувствовал, как из его спины стали расти шипы, а само тело расширяться с неимоверной быстротой. Одежда на нём затрещала. Кожаные завязки лат натянулись как струны и лопнули. Латы со звоном разлетелись по всей площадке в разные стороны. Руки его стали плоскими и гибкими. Он открыл глаза, всё застилал красный туман. Первое что он сделал - посмотрел на руки. Их не было! Были перепончатые крылья нетопыря с размахом крыла метра в четыре. Пабло хотел возмутиться, но из его пасти...да-да, уже пасти, полной острых клыков, раздался дикий рёв. Он почувствовал, как на его голове стали расти два рога, и изгибаться тут же в полумесяцы. Он всё это чувствовал, каждую трансформацию, каждой клеточкой своего тела. Ужасные боли постепенно притуплялись, с каждой секундой его обращения. Но появился один жирный плюс во всём этом - весь его жир, обратился в тугие узлы мышц. Он почувствовал в себе неимоверную силу, благодаря которой готов был свернуть горы. А потом... Потом он понял, что может летать! Он разогнался, оттолкнулся от края площадки, взмахнул крыльями и, полетел! Он сделал один круг над пирамидой, второй, взревел в восторге от свободы полёта. Адреналин взыграл в его крови. Ему захотелось безумной схватки. Окинув взглядом поляну, он увидел у подножия пирамиды людишек - закованных в стальные панцири и вооружённых мечами и топорами. Вот те на ком он опробует свою силу. Издав атакующий рык, он спикировал на цель, схватил одного из этих омерзительных людишек в свои когтистые лапы и взмыл вверх. Его жертва что-то орала, пытаясь рубануть маркиза своей двуручной секирой. Пабло-ящеру это надоело, и он сомкнул на голове орущего свои клыкастые челюсти. Обезглавленное тело солдата, с хлещущим из обрубка шеи во все стороны фонтаном крови, рухнуло к ногам его товарищей. Следом Пабло выплюнул из пасти измочаленную голову. Ошеломлённые, появлением летучей огромной рептилии, подчинённые Пабло только сейчас поняли, что им грозит. Но бежать до спасительного леса было далеко, а запертая каменная дверь так и не поддалась их стараниям.
- Спинами к стене пирамиды, сухопутные крысы, - взревел боцман, выхватывая из ножен палаш и кортик, и первым выполнил свой же приказ. Пятеро солдат, понимая, что это возможно их единственное спасение, выполнили манёвр и выставили перед собой свои мечи, готовясь принять свой последний бой. Но спасение пришло к ним неожиданно. С земли подскочил, оставшийся в живых ещё один матрос, оглушенный рукоятью меча, во время схватки с эльфами, случайно, одним из солдат. Он только сейчас очнулся и, открыв глаза, увидел, как из зеленого полумрака на него пикирует (хотя Пабло его и не видел, а атаковал стоящих у стены солдат), здоровенный крылатый ящер. Матрос с воплями бросился в сторону леса. Ящер резко развернулся, и полетел за орущей жертвой - в первую очередь догнать убегающего в лес, а те, которые жмутся к стене никуда не денутся. Вот сейчас он его догонит и растерзает своими когтями, как обычного кролика.
Но тут что-то, щелкнуло в мозгу Пабло, разместившимся в данный момент, под бронированным черепом ящера. Маркиз почувствовал, как этот самый череп стал быстро изменяться. Кривые рога стали обращаться в длинные уши и покрываться шерстью! Всё его тело, принялось, покрываться шерстью! Крылья исчезли и огромная трансформирующая туша ящера, рухнув на землю, пропахала по инерции длинную и глубокую борозду. Боль трансформации была уже не такой сильной как в первый раз. У Пабло даже в глазах не помутнело, и он увидел, приподнявшись на передних лапах... ЛАПАХ!!! Теперь у него вместо крыльев были кроличьи лапки, покрытые белоснежным мехом. Он обратился...
- О, раздери меня гром, - услышал он удивлённый возглас глядящего на него матроса, - это же белый кролик! Да какой здоровенный и жирный! - И завопил во всю глотку: - Братцы, сколько свежего мяса!
Матрос, минуту назад вопящий о спасении, теперь выхватил из ножен кортик, и зловеще ухмыляясь, и чуть ли не облизываясь (команда в последнее время ела в основном только солонину), принялся наступать на съёжившегося метрового кролика. Кролик испуганно замотал головой. От стен пирамиды на него надвигались четверо солдат (в отличие от них боцман остался на месте, почуяв, что здесь что-то не так), их безумные взгляды, и обнажённые мечи не предвещали ничего хорошего. Пабло запаниковал и, прыгнув в сторону, запрыгал в лес. В густой чаще леса можно затеряться, от этих изголодавшихся идиотов. На его пути встали колючие заросли скрэба (странность соснового леса в мире эльфов, была в том, что здесь было полно растений, не растущих в иных мирах в лесах такого типа), выпустив из лап острые длинные когти, белый кролик взмахами лап вмиг прорубил себе путь сквозь колючий кустарник. Оставив за своей спиной заросли скрэба, Пабло уже хотел умчаться от своих преследователей в полумрак леса, но замер на месте. Стоп! У него были длинные острые как кинжалы когти, и... Он провёл языком по зубам - острые, хотя и не такие и длинные ка хотелось бы. Хотя два передних кроличьих длинных зуба...ими можно было вырвать сердце из груди этого изголодавшегося барана, решившего поохотится на него. Довольный матрос уже подбегал к жирной тушке кролика, замершего на опушке леса, когда тот резко обернулся, и зловеще ощерился. Последнее что успел увидеть матрос, перед тем как упал с разодранным горлом, была метнувшаяся в его сторону кроличья лапа с длиннющими когтями. Когда солдаты подбежали к тому месту, где лежал хрипящий и истекающий кровью умирающий матрос, кролик уже скрылся за деревьями. Увидев, что сделал кролик, с их товарищем, солдаты попятились назад, испуганно оглядываясь по сторонам.