По его лицу пробежали эмоции – первый намек на какую-то связную мысль, не связанную с сексом или кровью, и это для меня было неожиданно. Сжав полные губы, он осмотрел зал.
– Ладно. Созовите всех будто на день рождения и уберите ее оттуда, пока она их не спустила с цепи. Отраву прекратить. Выдайте бесплатно десерт всем, кто захочет.
Светлая щетина отражала лучи ламп. Он глянул вверх, будто сквозь потолок мог видеть. Музыка снова загремела мощно, долетали звуки «Лузера» Джеффа Бека. Вервольфы нестройно ему подтягивали: песенка, подумала я, будто про них написана. Посетители побогаче внизу вроде бы не обращали внимания.
– Пискари с меня шкуру сдерет, если мы из-за укуса вервольфа потеряем рейтинг «А», – сказал Кист. – И как бы заманчиво это ни звучало, я хотел бы, чтобы завтра я еще мог ходить.
Такое открытое признание отношений с Пискари застало меня врасплох, хотя не должно было бы. Я всегда приравнивала взятие или отдачу крови к сексу, но это не совсем так. Особенно в обмене между живым вампиром и вампиром-нежитью. У этих двоих совершенно разные точки зрения – вероятно, потому, что у одного душа есть, а у другого нет.
«Бутылка, из которой берется кровь» важна для большинства живых вампиров. Они выбирают партнеров тщательно, обычно – но не всегда – следуя своим половым предпочтениям, на тот удачный случай, если в сеанс будет включен секс. Даже когда ими движет голод, обмен кровью часто удовлетворяет некую эмоциональную потребность, физическое подтверждение духовной связи, как это может делать – но не всегда делает – секс.
Вампиры-нежить еще более щепетильны – они выбирают партнеров с тщательностью серийного убийцы. Поскольку они ищут скорее господства и эмоционального манипулирования, нежели преданности, пол в уравнение не входит – хотя и нежити не откажутся дополнительно от секса, поскольку он усиливает чувство господства, как изнасилование даже согласного на секс партнера. Любые отношения, которые вырастают из такой организации вещей, полностью односторонни, хотя укушенный может этого и не признавать, считая, что его мастер – исключение из правил. Меня удивило, что Кист рвется к следующему свиданию с Пискари, и я подумала, глядя на молодого вампира, не потому ли это, что Кисту достались приличная сила и статус как наследнику Пискари.
Не догадываясь о моих мыслях, Кист сердито нахмурил брови:
– Где Сэм? – спросил он.
– В кухне, сэр.
Кист посмотрел на официанта, будто говоря: «Так чего ты ждешь?» – и тот тут же убежал.
С водой в руке Айви подошла к Кисту сзади и оттащила его от меня еще дальше.
– Ты думал, я сдуру специализировалась по безопасности, а не по менеджменту бизнеса? – спросила она. – Ты сейчас говорил почти по-деловому, Кистен. Поосторожнее, а то свою репутацию погубишь.
Кист улыбнулся, показав острые клыки; вид озабоченного менеджера с него спал.
– Здесь платят лучше, любовь моя, – сказал он, охватывая изгиб ее зада с фамильярностью, которую она секунду потерпела перед тем, как его шлепнуть. – Будет нужна работа, обратись ко мне.
– Засунь ее себе в задницу, Кист.
Он на миг повесил голову, засмеялся и кинул на меня хитрый взгляд. Группа официантов и официанток направлялась вверх по широкой лестнице, хлопая ритмично в ладоши и распевая какую-то идиотскую песенку. Это было шумно и невинно с виду – ничего похожего на спасательную экспедицию, как это было на самом деле. Я подняла брови. Кист, оказывается, кое-что умеет.
Будто прочитав мои мысли, он подался ко мне:
– В постели я еще больше умею, любимая, – шепнул он, и его дыхание послало острую стрелу чувственности в самое средоточие моего существа.
Он отодвинулся прежде, чем я успела его оттолкнуть, и, все так же улыбаясь, отошел. На полпути к кухне он обернулся посмотреть, смотрю ли я ему вслед. Я смотрела.