– Некоторые из заговоров были весьма и весьма опасны. Ты чуть не погиб.
Язон указал на царапину, оставленную на его руке рапирой Капока.
– Что у тебя на уме, Дун?
– Ничего особенного. Вывожу с Капитолия наиболее достойных. Тебе же ничего не грозит, ты в любой момент можешь выяснить, кто убийца, а кто нет. Приходится идти на небольшие жертвы.
– В следующий раз не забудь меня спросить.
– Я ищу нечто такое, чего даже ты не сможешь найти.
– Ну, это не так уж сложно. По‑твоему, достойный человек – это тот, кто примет участие в заговоре против меня.
– А ты чего ожидал? Ты символ этой мерзкой империи.
– Это ты сделал меня таким. Ты управляешь нами, как куклами.
Лицо Дуна помрачнело.
– Неужели ты считаешь меня Господом Богом? Я всего лишь составная частичка ваших жизней.
– Их жизней. В моей ты значишь несколько больше.
– Надеюсь, это потому, что ты меня так любишь? – насмешливо уточнил Дун.
– Это потому, что все наиболее важные события в моей судьбе были связаны с тобой. Единственной женщиной, небезразличной мне, была твоя несбывшаяся любовь. Все мои победы были твоими победами, мои мечты – твоими…
– Не правда.
– Правда! Твои воспоминания вытеснили у меня память о собственной жизни!
– Как это? – спросил Дун.
– Да так. Все из‑за твоих замыслов. Ты так стремишься к цели, хотя и сам не представляешь, чего добьешься… все твои воспоминания навсегда остаются в человеке, который посмеет заглянуть к тебе в мысли.
– А как же твое прошлое? Оно что, вообще ничего не значит? Битвы, борьба за жизнь, страх, противостояние…
– Какое противостояние? Какой страх? За исключением драки с той бестией, что ты напустил на меня в своем собственном парке, я никогда и ничего не боялся. Так, обыкновенный спортивный интерес к исходу боя, в котором я никогда не сомневался. В сражении я всегда мог подслушать планы неприятеля, в разговоре я проникал в самые потаенные помыслы собеседника – мне никогда не приходилось сомневаться или терзаться догадками…
– Твоя жизнь и в самом деле сплошная скука. Бедняжка Язон.
– Мне случалось просыпаться в уверенности, что я – это ты. Я обводил взглядом кабину космического корабля и думал: а как я здесь оказался? Смотрелся в зеркало и удивлялся при виде этого лица. Это лицо принадлежит телевидению. Принадлежит Джазу Вортингу, но я же точно знал, что меня зовут Абнер Дун, я человек, который завоевал расположение самой Матери и поведал ей, когда наступит время умереть…
Говоря это, Язон заглядывал в мысли к Дуну, чтобы удостовериться, действительно ли время пришло. Абнер разбудил Императрицу и встретился с ней в открытую много лет назад. «Я разрушу твою империю, – сказал он ей. – Я просто подумал, что лучше, чтобы ты знала, это будет честно». Она восприняла весть спокойно, чуть ли не обрадовавшись, и дала ему свое согласие. При одном условии – он должен был загодя предупредить ее о начале крушения, чтобы она могла проснуться и увидеть все собственными глазами. И теперь Язон хотел узнать, когда Дун собирается сказать ей об этом. О наступлении конца Империи.
– Еще нет, – ответил Дун. – Мне еще многое нужно сделать. Может, еще столетие‑другое.
Чего еще он хочет? Вот уже несколько сотен лет он рассылает корабли с колонистами во все концы вселенной. Но все свои надежды он возлагал на корабли, которые отправятся в путь сейчас.
– Я совершаю эксперимент над человечеством, – произнес Язон. – Я обрежу нити, связывающие звезды, и позволю каждой планете следовать собственным путем.