– Это что же, волчица за тобой пришла? – спросил Боргар.
– Да. Я не поверил сначала, но потом вспомнил, что именно та волчица на меня смотрела из кустов, когда я волчат в мешке тащил, – сказал Лестер.
– Да как ты ее узнал, они же все на одно лицо? – не поверила Виора.
– Знаешь, когда два года охотишься и выслеживаешь волков, ты начинаешь различать каждого волка, его повадки, поведение. Ночью валяюсь на кровати, а не спится мне, дурные мысли в голову лезут. За окном полная луна светит, и слышу вдруг я, как по стеклу окна, кто-то провел, не то веткой, не то ветер так завыл. Окно у меня занавеской было закрыто, на корточках я подкрался к подоконнику и приоткрыл занавеску рукой и чуть не закричал от неожиданности. Со стороны двора в окно на меня смотрела волчица. Передними лапами облокотилась на стекло и всматривается в дом. Увидев меня, быстро убежала в лес. Ребят такого страха я еще никогда в жизни не испытывал, ей богу, говорю.
– Вот, наглая то, – осушив кружку, улыбнулся Саррас.
– Вам-то весело, мне не до того было. Решил, в общем, я пойти на нее. С самого утра, я пошел в лес, взяв с собой все необходимое. Где-то к полудню, я дошел до болота, но естественно, все волки уже ушли оттуда, присел я значит под деревцем, сала с хлебом покушал, и дальше отправился. Смотрю, волчара бежит вдалеке, увязался я за ним, а он пути путает, кружит, следы заметает. Остановился я около поляны, прицелился, и хотел было выстрелить, как из кустов вылетела волчица, пастью выхватила у меня лук, а когтями мне лицо полоснула. Не растерявшись, я достал кинжал, смотрю за спиной, стоят еще три волка, скалятся на меня и тихонько крадутся в мою сторону. С другой стороны еще двое выходят, а спереди волк, заманивший меня в это место, с волчицей находятся. Делать нечего, я полез на дерево, залез и сижу. Внизу вся стая собралась, а вожаком как я понял, была как раз та волчица. Завыла она, да так, я чуть с дуба не упал. На вой стали собираться другие волки, около дюжины налетело к полянке. Сначала думал, что разбредутся, но они караулили меня до ночи. Стемнело быстро, чувствую, меня в сон клонит, я себя перебороть не могу, ноги и руки затекли, страсть аж. А волчица возле дуба сидит и смотрит на меня, глаз не сводит и облизывается мразь. Ну, думаю, сейчас засну, да так и свалюсь и поминай, как звали. Никто ж не знает, что я в лес ушел, да и праздник в самом разгаре, все уж подвыпившие небось, так что рассчитывать мог только на себя. А глаза закрываются просто жуть, никогда такого не было, даже после жесточайших тренировок в Школе Лезвий. В итоге я заснул и вижу себя во сне, сижу я также на дубе, внизу вся волчья братия меня стережет. Внезапно волчица встает в центр поляны, а другие волки образуют вокруг нее круг. Свет луны прям в это место так ярко светит, аж слепит. Смотрит на меня волчица и говорит, мол.
– Спускайся, милый, сюда, если жизнь дорога!
Я ушам своим не верю, но понимаю, что это сон.
– Спускайся, спускайся. Ежели не спустишься, во сне перевернешься и вниз рухнешь, тут на тебя мы и набросимся. Коли не побоишься спуститься, ничего дурного тебе не сделаю, – вновь молвит волчица.
Ну, думаю, сон есть сон, чего опасаться. Слез я с дерева, волки стоят, смотрят на меня, но не кидаются.
– Подойди сюда, ко мне, – вновь молвит волчица, да таким мелодичным голосом, даже немного приятным мне показался.
Подхожу я к ней, она смотрит мне в глаза, и спрашивает:
– Зачем моих детей забрал? Нездешний ты, года два как здесь появился. То, что матерых волков трогал, я на это закрывала глаза – они сами виноваты были, на чужое зарились, вот и получали за свое. Но малыши-то чем тебе помешали?
– Нужда заставила. Брат в тюрьму попал, из-за подонка одного, освободил он малышей твоих, а видишь, во что это вылилось. Брат пожалел дурака, не дал умереть мучительной смертью от ваших клыков, добил его, а теперь вот я один остался, без денег и без брата, – ответил я волчице.
– Знаю брата твоего, Вы честные охотники, а вот другой – жадный и злой человек был. Жаль твоего брата, да мне дети мои важнее. Дам я тебе шанс исправиться, коли вернешь моих волчат матери, отпущу живым, коли, нет – останутся от тебя одни кости, – проговорила волчица.
Думаю, я совсем свихнулся, но жуть как было интересно продолжение, поэтому я согласился.
В ответ волчица кинулась на меня и вырвала клыками левый глаз. Странно, но боли я не почувствовал.
– Глаз твой останется у меня, пока не вернешь волчат. Если до утра у меня их не будет, умрешь от потери крови и заражения, до того времени боли чувствовать не будешь.
Меня волчица просто поражала, но это был сон, поэтому, наверное, я боли то и не чувствовал. Благо мой кинжал был со мной, я отправился в деревню. Однако придя в село, я посмотрел в колодец, а лицо наполовину было залито кровью от раны, поэтому я надел капюшон, чтобы не пугать народ. По улицам были расставлены тыквы, народ еще гулял и пел всякие песни. В свете полной луны и света огней, вставленных в тыквы, дома отражали мрачные и рваные тени, огни старых фонарей также навевали ужас. Я, конечно, знал, что дарскрайцы любят мистику и устраивают такие праздники, но для меня это было слишком. В отличие от двух прошлых лет, в этом году тыквы были на каждом углу, темный и оранжевый цвета навевали ужас. В окружении темного ночного леса, мрачных фигур домов и искривленных старых деревьев меня окутал страх, детишки же бегали по домам, собирая конфеты. Я тихим шагом потопал в дом, куда отдал волчат. По дороге никто ко мне не подходил, все были заняты разговорами, выпивкой и смехом. Кто-то рассказывал страшные истории по дороге, возвращаясь, домой. Это было на руку. Зайдя в дом, я увидел в клетках пятерых волчат, видимо в преддверии праздника, руки до них не дошли, и их оставили до лучших времен. Но клетки были заперты, а ключа на месте не было. На втором этаже я услышал шумный разговор и поднялся наверх. В комнате находились трое подвыпивших мужчин, один из них был хозяином дома, именно он покупал шкуры и шил из них шубы. Двое же других были неизвестны мне. За разговором я услышал, что именно шкуры волчат шли на всякие аксессуары для богачей, Тубиар специально их поставлял, оказывается, он также охотился и на куньих. Двое других забирали шкуры, а изготовленные товары перепродавали уже в городе, где по их разговорам, стало ясно, что пользовались они явно популярностью. Войдя в комнату, я позвал хозяина дома. Хозяин узнал меня и с радостью налил мне бокал пива, приглашая в компанию. Знаком я снова позвал его выйти из комнаты ко мне. Наконец выйдя, он спросил, мол, что такое, давай выпьем, погуляем. Я спросил его о ключе от клеток, но он вдруг «включил дурака», мол, я не знаю, где ключ, потерял. Предложить мне было нечего, поэтому я схватил его за грудки и потащил вниз.
– Открывай! – со злостью крикнул я.
– Ты что это вздумал то, окаянный? Да ты знаешь, кто я? – стал крутить из себя хозяин дома.
Не выдержав, я ударил его в грудь и головой об стену. Закудахтав, он отдал мне ключи и сложил волчат в мешок. Связав в узелок мешок, я услышал сзади голос:
– Эй, ты, в чем дело?
Сразу же чья-то рука сорвала с меня капюшон и повернула к себе. Оба бугая, выпивавшие с хозяином дома увидели мою рану, а главное пустые клетки, где были волчата.
– У нас тут завелась крыса, я смотрю! – зарычал один из бугаев.
– Мужики, этот парень охотник, он мне притащил пару дней назад этих молодняков, деньги свои получил, а теперь решил меня обокрасть, – крикнул хозяин дома.
Бугай схватил меня за грудки, второй вырвал мешок и яростно бросил в сторону.
Я понимал, что дела плохи, нужно валить, но по-тихому не получится. Сапогом я заехал, державшему меня в пах. Закричав от боли, он отпустил меня, я достал кинжал и закричал:
– Назад, подонки, у нас значит, по дешевке берете, а толкаете в городе втридорога. Нехорошо получается.
– Ах ты ворюга, к брату своему за решетку отправишься! Один глаз уже потерял, сейчас вообще слепым останешься, – закричал один из бугаев.