Ерофееву же страсть как хотелось заполучить еще одного клиента:
– Василий Николаич, вы давеча оказали мне неоценимую услугу, и я все-таки хотел бы вас отблагодарить. Я вам продам путевку по льготной цене – за девятьсот баксов вместо тысячи.
Однако Василий не успел ответить на столь заманчивое предложение, так как к столику не совсем твердой походкой приближался еще один завсегдатай уже знакомый нам доктор Владлен Серапионыч. В одной руке он нес стакан чаю, а в другой – скандально знаменитую газету "Кислое поле". Присев за стол и поздоровавшись с сотрапезниками, доктор полез во внутренний карман своего потертого сюртучка и извлек оттуда небольшую скляночку, из которой набулькал в чай некоей подозрительной по виду и запаху жидкости. Основательно размешал все это чайной ложечкой и сделал пару глотков.
– Отличный чаек! – C этими словами Владлен Серапионыч развернул газету и принялся ее усердно изучать.
– Ну, доктор, чего пишут? – поинтересовался Столбовой. Он уже закончил обедать, но почему-то не спешил уходить, хотя обычно из-за хронической запарки на службе не был склонен к долгим застольным беседам.
– Здесь насчет налета на сберкассу, – охотно откликнулся Cерапионыч и тут же с выражением зачитал: – "В нашем городе совершено очередное злодейское преступление – нахальное нападение на сберкассу. Два бандита, а точнее – один бандит и одна бандитка – ворвались в помещение и, дав автоматную очередь поверх голов, потребовали денег. Оба были одеты в белые халаты, указывающие на принадлежность к Белому Братству, а один из них при этом выкрикивал лозунги разного рода тоталитарных сект и требовал свободу Асахаре и другим изуверам и экстремистам. Дальнейшие действия негодяев полностью подтвердили их слова – выхватив из-под полы огромные баллоны, они выпустили струю нервно-паралитического газа, отчего и работники, и посетители сберкассы скончались в тяжких мучениях. Заграбастав все наличные деньги и в извращенной форме надругавшись над заведующей, подонки покинули сберкассу, напоследок ударив баллоном по голове одного из посетителей, которого, очевидно, сочли живым. Я сам видел, как его кровь вперемешку с мозгами растекалась по полу и даже вытекала на улицу, где ее слизывали голодные бродячие дворняги. Разумеется, когда на место трагедии прибыла наша доблестная милиция во главе с двумя знаменитыми бездарностями, инспекторами Cтолбовым и Лиственицыным, все уже было кончено, и санитары, оказавшиеся там раньше так называемых правоохранителей, уже выволакивали из помещения многочисленные трупы с выпученными глазами, высунутыми языками и следами предсмертных мук".
– М-да, – только и смог сказать на это Дубов. – Кто автор сего блистательного репортажа, думаю, и так ясно.
– Проклятый Ибикусов! – не выдержав, вскочил Столбовой. – Нет, нужно таки будет привлечь его к суду за диффамацию!
– Чего-чего? – переспросил Ерофеев.
– За клевету! – бухнулся на место инспектор.
– A что, разве господин Ибикусов сильно приукрасил факты? – отхлебнул еще пару глотков Cерапионыч. – Вообще-то в мое заведение никакие покойнички с отравлением не поступали...
– Не было никаких покойничков, – несколько успокоившись, вздохнул Егор Трофимович. – A тем более, никакого Асахары с Белым Братством. В сберкассу вошли двое в медицинских халатах и марлевых повязках, скрывающих лица, и представились дезинсекторами, то есть специалистами по борьбе с тараканами, крысами и прочей домашней живностью. Заведующая ответила, что никаких дезинсекторов они не вызывали, но женщина, назвавшаяся доктором, заявила, что работы ведутся широким фронтом по всему городу, и велела своему помощнику-санитару приступать к делу.