- Я не голая, - тщательно выговаривая каждое слово, ответила дикарка и указала пальцем на набедренную повязку. - Не голая.
- Ты тоже знаешь алокрийский? - удивился Кристоф, стараясь смотреть ей в глаза.
После короткой заминки она отрицательно помотала головой, при этом соблазнительно качнув грудью.
- Я не знаю. Здесь есть те, кто знает. Я слушаю. Потом я говорю.
- Прикройся, пожалуйста, чем-нибудь, - попросил Демид. - Мне немного неспокойно, знаешь ли. Мы же видим твои... ну...
Дикарка проследила за его взглядом.
- Я молодая, - возразила девушка. - Они мне не мешают. Старые женщины их себе перевязывают. Они им мешают. Мне - нет.
- Ты не поняла...
- Демид, угомонись, - одернул товарища Кристоф. - Не лезь к ним со своими порядками. Кто знает, как они могут отреагировать.
А ведь фасилийцы до сих пор не видели девушек среди дикарей. Или же просто не обращали внимания. Все-таки им было не до любования прекрасной половиной человечества.
Тело Паколебуану наконец зашевелилось.
- Ее берите, - сходу заявил старик.
- Что? - опешил помощник капитана.
Демид, кажется, подумал о чем-то неприличном.
- Меня берите, - подтвердила дикарка.
- Как это понимать? - спросил Кристоф, дав натужно пыхтящему другу отрезвляющую затрещину. - Ты шаманка?
- Я Коваленуапа Мадзунту, дочь племени Наджуза, - представилась девушка. - Я не шаманка. Я говорю с духами. Я вам нужна. Духи говорили мне о вас.
- Что ты еще знаешь?
- Там, откуда вы пришли, страдают люди. Страдает природа. Много желтого света, много боли. Большая беда, - Коваленуапа решительно посмотрела на фасилийцев. - Я помогу. Беда пришла, и я плохо слышу. Плохо слышу духов в Кроне. Но я должна помочь.
Фасилийцы обменялись взглядами. Им было приказано привезти шамана племени Наджуза, но от него осталась лишь пустая оболочка, которую духи примеряют как какую-то одежду. В то же время девушка продемонстрировала примерно те же способности, что и у Паколебуану, заговорив с ними на алокрийском языке, используя знания, передаваемые, наверное, умершими на острове уроженцами Алокрии. Впрочем, ни Кристоф, ни тем более Демид не понимали механизм общения с духами, а дикарям он казался настолько естественным, что они не знали, как его объяснить. Но Шеклоз был явно просвещен в их загадочных способностях, и если они привезут не того человека...
- Если мы привезем не того человека, то нас Мим с костями сожрет и не подавится, - прошептал Кристоф, обращаясь к другу. - Что думаешь?
- Думаю, что если мы притащим ему старика, который вроде как уже мертв и отрубается от малейшего сквозняка, то он вряд ли обрадуется, - пожал плечами помощник капитана. - Да и как мы его доставим в Новый Крусток?
- Понятия не имею...
Коваленуапа поднялась и распахнула "дверь" шалаша. Она выжидающе посмотрела на фасилийцев.
- Пора идти. Пошли, - слишком резко для красивой девушки сказала дикарка. - Времени мало.
- Дилемма саморазрешилась, - пробормотал Кристоф, выбираясь наружу.
Демид хмыкнул и последовал за капитаном, в последний раз взглянув на шамана. Старик лежал без сознания, уставившись вслед уходящим остекленевшими белыми глазами. Все-таки это был явно не тот человек, который нужен Шеклозу.
Сборы прошли очень быстро. Им вручили по острому куску обсидиана с рукоятками и моток молодой коры, которая, по-видимому, была местной походной пищей. Перед выходом из поселения Коваленуапа смазала жгучей мазью гноящиеся раны на плечах Кристофа, заставив того пожалеть, что он дожил до этого дня. Однако вскоре жжение прошло, и капитан снова почувствовал себя человеком, а не комком боли. На этом вся подготовка к предстоящему путешествию и завершилась.
- До горы день пути, - сказала дикарка, ловко пробираясь сквозь джунгли. - Ее обойдем. Там ваши люди. У них есть плавучие дома. На них мы доберемся до далекого края. Я могла пойти без вас. Но не могла. С вами - могу.
Фасилийцы едва поспевали за ней, постоянно спотыкаясь о корни, натыкаясь на шипы, путаясь в лианах и врезаясь в стволы молодых деревцев. Приятной эту прогулку сложно было назвать. После нескольких падений и десятка новых царапин на лице Демид даже перестал обращать внимание на соблазнительное тело Коваленуапы, изящно скользящей среди коричнево-зеленого буйства природы. Однако вскоре идти стало немного проще, хотя, возможно, это моряки наконец приноровились к ходьбе по осточертевшим джунглям. Так или иначе, они смогли поравняться с дикаркой.
- У тебя в имени вроде было Мадзунту как и у того старика, - Демид решил скоротать время за беседой. - Вы родственники?
- Родственники? - после короткой паузы переспросила Коваленуапа. - Я понимаю это слово. Но у нас такого нет.
- Я имею в виду - он твой дед, отец или вроде того?
- Дед, отец, - она как будто распробовала слова на вкус. - Нет, не вроде того. Я дочь племени Наджуза.
- Ну, родители-то у тебя все равно есть, - не отставал от нее Демид.
- Меня кто-то родил, - после заминки ответила дикарка. - Но у нас нет такого слова. Родители.
- Вы не знаете своих отцов и матерей? - удивился помощник капитана.
- Зачем? Мы дети племени Наджуза, - бесстрастно ответила Коваленуапа. - Нас кто-то родил. Нас вырастили все. В ночь единения со мной будет мужчина. Потом я кого-то рожу. И его вырастят все.
Демид оступился, представив "ночь единения", и чуть не упал в небольшую карстовую воронку, но девушка ловко подскочила к нему, обхватила его руками и вместе с ним отпрыгнула в сторону от ямы. Сперва фасилиец удивился ее необыкновенной физической силе и скорости реакции, а потом внезапно осознал, что он лежит в объятьях обнаженной экзотической красавицы. "Ночь единения" заиграла новыми красками.
- Такие, как ты, у нас умирают в детстве, - немного остудила его пыл Коваленуапа, поднявшись на ноги.
- Спасибо, - пробормотал Демид и поспешил за капитаном и дикаркой, которые уже ушли вперед.
Кристоф был серьезен и сосредоточен. Он прекрасно знал, как быстро и беззвучно аборигены передвигаются по джунглям, а воспоминания о людоедах в его голове до сих пор отдавали запахом свежей крови. Капитан сжал во вспотевшей ладони обсидиановый кинжал и еще сильнее напряг свой единственный зрячий глаз, всматриваясь в многоликое однообразие зеленых зарослей.
- И все-таки почему тебя и того старика зовут Мадзунту? - спросил Демид, догнав своих спутников. - Это потому что духи разговаривают с вами?
- Духи разговаривают со всеми, - ответила Коваленуапа. - А Мадзунту разговаривают с духами.
- Меня бы не сильно обрадовало, если бы я слышал голоса мертвых людей, - усмехнулся помощник капитана. - У нас таких сумасшедшими считают.
- Они говорят с тобой.
- Откуда такая уверенность? Я ничего не слышу.
- Ты не слышишь, - согласилась дикарка. - Но они говорят с тобой. Шелест Кроны.
- Я не часто брожу по лесам, - беззаботно пожал плечами Демид. - Я моряк, а посреди безбрежных вод не так часто встретишь деревья.
- Не деревья. Шелест Кроны.
Помощник капитана тяжело вздохнул. В Алокрии нормальные девушки даже смотреть не хотели на бородатого фасилийца, портовые проститутки слушали только звон монет и отвечали фальшивыми стонами, а симпатичную аборигенку Дикарских островов он просто не понимал. Не везет ему с девушками.
- Расскажи о способностях Мадзунту, - внезапно попросил Кристоф. - Ты можешь, например, попросить духов разведать местность, найти затаившихся врагов?
Коваленуапа задумалась.
- У духов есть своя воля. Говоря вашим языком, они мертвы, - после продолжительного молчания пояснила дикарка. - Они хотят покоя. Не каждую просьбу Мадзунту они будут выполнять.
- А можно ли им приказать?
- Можно им приказать, - подтвердила девушка. - Но это неправильно. Духи знают много. Духи знают, как будет лучше.
- А они не объяснили, в чем заключается твоя помощь нам? Получится ли у нас избавиться от купола?