Клаус трясущимися руками взялся за верёвку и с трудом сглотнул. Парень посмотрел вниз. Мертвецы глядели на него налитыми кровью глазами, а кто-то даже прыгал на стену здания, пытаясь достать замеченную жертву. Тем временем конец верёвки, привязанный к столбцу, стал совсем тонким.
– Клаус, чего ты ждешь?! – крикнул кто-то из парней.
“Новенький” неуверенно спустил ноги вниз и, повисев немного в таком положении, словно привыкая, двинулся вперёд.
Верёвка продолжала перетираться.
Клаус медленно, но верно двигался к цели – соседней крыше. Он держал голову прямо, стараясь не обращать внимания на голодные вопли мёртвых людей внизу.
Вдруг взгляд Карлоса упал на заметно истощившуюся верёвку. Он испуганно дернул Жаклин за руку и сказал:
– Там… Кажется, там верёвка… Я думаю, она скоро порвётся…
Жаклин прищурилась, чтобы лучше видеть. Её брови удивленно подпрыгнули вверх.
– Клаус! – изо всех сил закричала она и сделала шаг к раю крыши. – Клаус, быстрее!
– Не торопите его, ему и без того дико страшно, – проворчал кто-то.
– Канат, Клаус! – продолжала кричать Жаклин, вцепившись в волосы руками. – Он сейчас оборвётся!
Вся группа одновременно устремила взгляды на соседнюю крышу. Через мгновенье послышались коллективные возгласы, типа “Лезь быстрее! Он и вправду сейчас оборвётся! Клаус, скорее!”
Парня охватила бессильная паника. Он остановился, и его тело замерло ровно посередине между двумя крышами.
– Чего ты ждёшь?!
Но стало слишком поздно для криков и возгласов. Канат оборвался.
Улица наполнилась криком. Кричали и те, кто стоял на крыше, и Клаус, что летел вниз, и мертвецы, которые были уже в радостном предвкушении вкусного обеда.
Всё произошло слишком быстро и резко, чтобы кто-то успел понять что либо. Клаус упал спиной на асфальт, послышался отвратительный хруст сломавшегося позвоночника. Карлос зажал рот рукой, наблюдая за тем, как мертвецы кинулись на тело, словно крысы на последний кусочек сыра, и с бешеными воплями принялись терзать живую плоть руками и зубами.
Фред проснулся от того, что его кто-то бил по щекам. Удары были слабые, но неприятные.
Мужчина открыл глаза и увидел перед собой своего лечащего врача.
– Наконец-то ты пришёл в себя, Фред. – Мистер Ру встал с кровати и подошёл к выходу из палаты. – Ну что, родной? Добегался? Я вернусь вечером, чтобы проведать тебя.
Железная дверь громко хлопнула. Макмайер услышал, как поворачивается ключ в скважине.
Фред сонно поморгал глазами и огляделся. Его старая палата, знакомое окно, знакомая дверь и умывальник. Но всё же что-то тут было не так…
Макмайер, кряхтя и покрякивая, встал с кровати, что далось ему с трудом. И тут он понял. На мужчине была надета смирительная рубашка.
Фред дёрнул руками в разные стороны. Рубашка крепко связывала его конечности и не позволяла делать резких движений. Мужчина разозлился и принялся прыгать на месте, стараясь избавиться от неё, однако все попытки были тщетны. Это злило его ещё больше. Макмайер взбесился не на шутку. Он начал скакать по комнате и биться о стены, готовый сделать что угодно, лишь бы избавиться от этой дурацкой смирительной рубашки!
В комнату влетели санитары и немедленно утихомирили его. Фреда положили на кровать, и он вновь провалился в бездну крепкого сна…
…Макмайер проснулся только ночью. Он лежал на кровати с открытыми глазами и смотрел на потолок. Ему потребовалось несколько минут для того, чтобы вспомнить о событиях, произошедших накануне, и понять, что в палате стоит камера видео наблюдения (а как, по-вашему, санитары наблюдают за пациентами?), и уж точно эта камера позволяет следить за ним не только при дневном свете. Значит, стоит быть предельно осторожным.
Фред встал с кровати и сел на пол у её изголовья. Он отлично помнил, что там торчала острая пружина. Макмайер прижался к кровати как можно ближе и попытался порвать рубашку об острый конец пружины.
Длительное заточение в психбольнице научило Фреда терпению и усидчивости. Спустя два часа мужчине всё-таки удалось порвать смирительную рубашку на спине, на уровне поясницы.
– Отлично, – радостно прошептал Макмайер и, устремив взор на видеокамеру, лёг обратно в кровать. – Осталось дождаться утра.
Мужчина больше не сомкнул глаз. Он встретил рассвет, наблюдая за восходящим солнцем через решётчатое окно палаты.
Дверь открылась. В комнату вошёл мистер Ру. В руках он держал тарелку геркулесовой каши.
– Доброе утро, Фред, – дружелюбно поприветствовал пациента врач и сел на стул рядом. – Время завтрака. Надо набраться сил.
Мистер Ру взял ложечку, зачерпнул ею каши и поднёс ко рту Макмайера. Фред послушно открыл рот и проглотил пищу.
– Вот молодец.
Вдруг пациент вскочил на ноги и пнул врача в грудь. Мистер Ру выронил тарелку из рук и упал на пол. Фред скинул с себя рубашку и, схватив врача за горло, прижал к себе.
– Дай мне нож, – повелительным шёпотом скомандовал Макмайер, несильно сжимая горло бедного мужчины.
– Фред, у меня нет…
– Нож сюда, я сказал!
Дрожащей рукой мистер Ру достал из кармана складной нож и протянул его пациенту. “Откуда он узнал?” – промелькнула испуганная мысль в голове мистера Ру. Фред приложил лезвие ножа к горлу своей жертвы и, не отпуская его, пошёл к выходу.
– Макмайер! – испуганно выкрикнула медсестра, завидев больного в коридоре.
– Никаких резких движений! Иначе я зарежу мистера Ру!
Девушка прижалась к стене, пропуская безумца. Фред прошел мимо неё.
Постоянно оглядываясь и угрожая, Макмайер наконец добрался до выхода из больницы. Он глянул в окно. Рядом с дорогой как раз была припаркована чья-то машина.
– Так, слушай сюда, – начал Фред, покидая стены здания психбольницы. – Доходишь со мной до автомобиля, даёшь мне возможность сесть в него и сразу сваливаешь.
– Фред, ты даже понятия не имеешь, что творишь…
– А ну молчать!
Они дошли до машины. Макмайер толкнул мистера Ру на землю, а сам разбил стекло дверцы локтем и сел за руль. Он разрезал кое-какие провода, какие-то соединил, и мотор авто загудел.
– Счастливо оставаться! – хохотнул Фред и укатил, оставив испуганного врача совсем одного.
Все люди, находившиеся на крыше, с ужасом смотрели на то, как людоеды пожирали Клауса – парня, который минуту назад был одним из них.
– Что ж, – вздохнула Жаклин, всеми усилиями стараясь скрыть своё волнение. – Вот и первая смерть…
– Ты так спокойно об этом говоришь? – нервно спросил Кендалл. – Да как ты можешь?!
– А ты думал, что все мы останемся целыми и невредимыми? Привыкай. Возможно, следующим станешь ты.
Шмидт надулся и покраснел от злости и хотел уже было возразить девушке, но Джеймс жестом попросил его замолчать.
– Не думаю, что они наелись Клаусом, – тихо произнесла Жаклин, посматривая вниз. – Сейчас этот поток мертвецов минует, и мы спустимся к полицейским.
Не прошло и десяти минут, как вся группа уже оказалась внизу.
– Ждите меня здесь, – сказала Макмайер, открывая дверь, ведущую на улицу. – Я спрошу, смогут ли они нам помочь, и вернусь.
– Я пойду с тобой, – вдруг вызвался Логан. – Тебе может понадобиться помощь.
Жаклин не стала возражать.
Они вышли на улицу. Здесь было холодно и тихо, лишь где-то слышались отдаленные стоны ходячих мертвецов.
Жаклин и Логан подошли к полицейской машине. Коп стоял к ним спиной.
– Эм… мистер?..
Ответа не было. Макмайер и Хендерсон переглянулись, и девушка выступила вперёд.
– Простите, сэр, не могли бы вы нам помочь?
И вновь ей не ответили. Вдруг Логан заметил, что рука незнакомца была покрыта багровыми кровавыми пятнами. Он выкатил глаза и прошептал:
– Жаклин… У меня плохие новости…
– Да подожди ты, – отмахнулась она и тронула за плечо полицейского. – Сэр…
Коп резко обернулся и, раскрыв рот и обнажив гнилые зубы, жутко застонал. Его тело уже начало разлагаться, кожа в некоторых местах оголяла жёлтые кости, полицейская фуражка съезжала на глаза, налитые кровью, тем самым нарушая целостность кожного покрова на лбу. На это зрелище было жутко глядеть. Не ожидавшая такого поворота событий, Жаклин вскрикнула и отпрянула назад. Хендерсон, чувствуя в себе невероятною смелость, со всей силы ударил мертвеца по лицу, и тот упал на капот машины.