Это даже не было звуком - просто легкие ритмичные удары. Наверное, так ощущаются легкие землетрясения.
Внезапно я стал различать очертания зала. Синие полосы обрисовывали каждую ступеньку, грани колонн, углы, косяки, балки. Будто я попал в координатную сетку. Края столиков, ножки стульев светились пронзительно-зеленым. Цвет задал окружающему пространству четкие рамки. Я поднял руки к глазам. Белые нашивки на рукавах тоже ярко блестели. Зингер оказался виден весь, кроме лица - его костюм был разрисован желтым и розовым под скелета. Зингер без головы.
На танцпол выбежали две красотки из подтанцовки. На лицах - светящиеся маски, а трико расписаны длинными продольными полосами.
Мир вокруг меня состоял из цветных нитей, плывущих, качающихся, дрожащих, бьющихся в такт с подземными барабанами. Тьма и ритм.
Оставалось придумать, как это можно сфотографировать. И кое-что поважнее.
Вход в метро казался разинутой пастью. Люди огибали меня, спешили во мрак. Я последовал за ними.
С недавних пор ступени эскалатора тоже стали подкрашивать флюоресцентом. Тлеющие столбики ламп только мешали - света они почти не давали. Голубые перила, а между ними - оранжевые полоски ступенек, как рельсы и шпалы, уходящие вниз. Темные силуэты людей. Цветные нашивки на плечах, спинах, локтях. Неразличимые лица.
На платформе стоял наряд одноглазых. Они проводили меня внимательными взглядами сквозь приборы ночного видения. Интересно, как я выгляжу в инфракрасном диапазоне?
В вагонном сумраке покачивался лес темных голов. Я проехал до «Китай-города».
На выходе подошел к таксофонам.
- Господина Смирягу, пожалуйста!
В трубке заиграла та же мелодия, что сопровождает все рекламные ролики «Технопарка».
- Слушаю. - Голос был не грубым, скорее, матерым.
- Господин Смиряга? - спросил я, закрыв шарфом трубку. - Андрей Тягаев попросил меня встретиться с вами и передать один предмет. Вы свободны сегодня?
- Подъезжайте, - сказал собеседник.
- Не-е, мы так не договаривались! - капризно ответил я. - Андрей совсем, что ли, очумел? Не можете сами приехать, так пришлите кого-нибудь.
- Где встретимся? - спросил Смиряга, начальник отдела безопасности центра, где работали Дрюха и Карен.
- Сегодня в одиннадцать, в клубе «Вечная тьма» на Таганке. Я забронирую столик на ваше имя.
Не дожидаясь ответа, я нажал на рычаг. И сразу набрал второй номер. Там не играла музыка. Трубку сняли с невнятным «алло».
- Карен Саарян кое-что для вас приготовил, - сказал я. - Вы еще заинтересованы?
- Да, - сухо ответил ничем не примечательный голос. - С кем имею честь?
- После одиннадцати вечера из клуба «Вечная тьма» выйдет человек по фамилии Смиряга. Можете попросить у него то, что вы ищете.
- Вы меня с кем-то путаете, - поскучнел собеседник.
- Значит, файл «Фотогорение» возвращается домой. Несколько секунд в трубке был слышен только шорох статики.
- Что хотите за информацию?
- Если все получится, тогда и обсудим, - сказал я.
- Разумно.
Я повесил трубку и быстро ушел от автомата, то и дело оглядываясь. Паранойе только дай волю!
Турбюро, где работал Миха Никольский, занимало целый этаж в офисном здании на Покровке. К Механику я приезжал по два-три раза в месяц. Здесь ничего не изменилось - в меру бестолковые, но предупредительные девчонки-менеджеры опять попытались отправить меня за рубеж. Или у меня внешность такая незапоминаю-щаяся?
Механик вышел из недр офиса и увел меня за собой. Он отпустил длинные волосы и вид имел слегка потусторонний. В расстегнутом вороте побрякивали висящие на тонкой цепочке крестик, полумесяц, звезда Давида и какая-то тантрическая штучка.
- Потрясающая новость! - сразу решил поделиться он.