– Чего встали, остолопы? – гаркнул Певир. – Работаем, работаем, до завтрака еще добрая четверть часа.
Курсанты нехотя вернулись к своим занятиям. Вслед за Эной из той же комнаты вышел капитан. Он держал дымящуюся кружку и смотрел на парней с самодовольством оленя-вожака, забодавшего всех соперников в округе. Меня как будто кольнуло огромное шило, я собрала воздух в кулак и послала навстречу капитану волну. Она ударила в кружку, та упала, и горячая жидкость залила галерею. На секунду я испугалась своего поступка. Напала на капитана! При десятке свидетелей, средь бела дня.
Капитан Нотис поднял взгляд от разбитой кружки. Я ожидала увидеть в его глазах гнев, огорчение, досаду, но никак не азарт и вызов. Он перепрыгнул перила, ограждавшие галерею, схватил тренировочный меч и мгновенно оказался рядом с бочками.
Я ударила его со всей силы, но он выставил меч и отбил заклинание, словно оно было детской игрушкой из смолы и перьев. Я рванула в сторону, ища укрытие. Курсанты расступились, пропуская меня к мешкам, скинутым в кучу у ворот. Мимо моего уха просвистел нож, который метнул Нотис.
– Вам не хватает точности, капитан! – крикнула я из-за мешков.
– Это было предупреждение, – весело откликнулся он. – В следующий раз бью на поражение.
– Если сможете, – пробормотала я и вновь послала в его сторону волну. На этот раз я задала ей траекторию поворота. Воздух, начиненный магией, сильнее и опаснее ветра, он может менять направление, налетать сзади, скользить вниз или вверх по желанию мага. Нотис не угадал, откуда придет удар, и его повалило с ног. Он ловко перекатился, прячась за бочкой. Мой удар разбил ее в щепки, а обруч помчался к воротам, как будто искал спасения.
– Сдавайтесь! – предложила я капитану, но его нигде не было видно. Мне стало тревожно. Я высунула нос из-за мешков и вдруг спиной почувствовала опасность. Я вслепую направила удар назад и полезла вверх, цепляясь за мешковину. Капитан схватил меня за шиворот, я попыталась стряхнуть его, но он дернул со всей силы, и мы упали вниз, кувыркнувшись.
Я ударилась о лед спиной и застонала. Капитан сидел на мне верхом и держал меч у моего горла. Хоть и затупленное, оружие выглядело грозно. Моя грудь ходила ходуном, рубашка прилипла к телу, а батистовая сорочка капитана даже не помялась ничуточки! И он смотрел на меня таким взглядом, от которого по коже пошли мурашки. Я растерялась.
– Сдаешься? – спросил капитан.
– Никогда! – ответила я и оттолкнула его волной воздуха.
Одно радовало: моего поражения курсанты не видели. Мешки надежно скрывали нас с капитаном от зевак.
Капитан убрал меч и хотел помочь мне встать, но я отвергла его протянутую руку.
– После завтрака жду тебя в кабинете, – сказал он. – За нападение на капитана получишь день работы на кухне. Заодно подкормишься – кожа да кости.
С этими словами он ушел. Певир, подобравший осколки кружки, неодобрительно покачал головой:
– Ты не в себе, парень! Какого черта ты тут натворил? О чем думал?
Я нахально вздернула нос.
– Вы сказали, надо биться в полную силу. Он был лучшим соперником.
– Дурень, он капитан! Захочет – сгноит тебя в темнице. Еще одна такая выходка, и тебе крышка. Сутки гауптвахты.
– Но капитан уже назначил меня на кухню!
– То был капитан, а это я. Померзнешь немного, авось научишься чему-то. Видали его, бешеный какой!
Парни устало переминались с ноги на ногу. Певир пробурчал еще что-то про «мало битых детей» и «выскочек», а потом отправил нас в столовую, где уже вовсю пахло кашей. Родериг, взяв тарелку, подсел ко мне.
– Рин, ты бы поосторожней, – сказал он неуверенно.
– Без тебя знаю!
– Нет, не знаешь! Только заселился, а уже главный задира гарнизона. Какая муха тебя укусила?
Я покосилась в сторону курсантов, поедавших кашу с нечеловеческой скоростью, и тихо спросила:
– У капитана и леди Эны все серьезно?
– Ах вот в чем дело! – воскликнул Родериг, и я зашипела на него, чтобы говорил потише. – Влюбился, да?
– Нет.
– Влюбился! Ха, конечно! Слушай меня, Рин, ты хоть в зеркало иногда гляди, чтобы не воображать. Она – птица-пава, а ты? Полмужчины в лучшем случае.
Я скептически выгнула бровь. Родериг отодвинул миску и стукнул ложкой по столешнице, словно приканчивал таракана.
– Леди Эна будет моей! – заявил он со всей серьезностью.
– Конечно-конечно. Поколеблется слегка между тобой и капитаном и сделает верный выбор.
Родериг схватил меня за грудки:
– Заткнись! У капитана куча баб, а леди Эна не такая! Не такая, ты понял?
– Понял. Руки убери.
Успокоившись, Родериг повертел ложку, облизнул ее и уложил в миску.
– Не стой у меня на дороге, я тебя смету!
Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, но он бы до смерти обиделся.
– Давай не ссориться из-за женщин, – предложила я. – Мир?
– Мир! – Родериг притянул меня и коснулся лбом моего лба.
Мы вместе вышли обратно во двор и отправились на занятия к лейтенанту Галту. И тут я вспомнила, что капитан велел мне зайти к нему в кабинет. Оправив куртку, я поспешила туда, обдумывая, как лучше повести разговор. На галерее, прислонившись к колонне, стояла леди Эна в белой шубке и сапожках из кожи ягненка. Длинные светлые волосы струились, как вода.
– Подойди, мальчик, – промурлыкала она. Синева ее глаз была безоблачно яркой, манящей. Будь я мужчиной, пала бы к ее ногам незамедлительно. Родерига, одержимого Эной, я теперь хорошо понимала.
Я встала в дюжине шагов от нее. Она маг, и для меня опасна.
– Не бойся, не укушу, – сказала леди Эна и подплыла ко мне. – Я видела тебя на тренировке. Ты живой огонь.
– Благодарю, – пробормотала я.
– У меня для тебя пророчество.
– Пророчество?
– Да. Мой дар – видеть вспышки возможного будущего. Это не значит, что предсказанное произойдет. Судьба – океан, в котором встречаются потоки, отталкивая друг друга.
Как и все гадалки, леди Эна любила изъясняться кудряво и туманно.
– И что же день грядущий мне готовит?
Эна посерьезнела и быстро заговорила:
– Мне явился незнакомый человек в одежде охотника. Он сказал: «Беглец найден и убит своим же оружием. Не меняйся в лице. Стой там, где стоишь». После этого я увидела тебя в ослепительном пламени, и охотник исчез.
Папа! Он нашел способ передать мне послание. Меченый мертв, моя месть потеряла смысл. Надо оставаться в полиции и сохранять личину. Как жаль, что он не пришел в мой сон! Советы ясны, но что за ними стоит? Слишком много вопросов, которые некому задать.
– Мальчик, что с тобой? Ты в порядке? – взволнованный голос леди Эны заставил меня вспомнить, где я нахожусь.
– Да. Просто… вы сказали очень важные вещи. Не уверен, что речь идет о будущем. Скорее, о подсказке на сегодня. Я ваш должник.
Леди Эна сладко улыбнулась, и в ее кошачьих глазах появились озорные искры.
– Мои услуги не бесплатны! – сказала она, постучав тонким пальчиком по щеке.
– Я вас внимательно слушаю.
– Поможешь мне в одном деле, и мы в расчете. Я дам тебе знать.
С этими словами она удалилась по галерее бесшумной походкой ночного хищника. Я смотрела ей вслед, ежась от холодного зимнего ветра.
– Очаровательна, правда? – спросил капитан, подошедший сзади. Я обернулась и смерила его взглядом. – Мой юный друг, нет причин для ссоры. Она не будет ни моей, ни твоей.
Я фыркнула.
– Начинается вьюга. Поговорим в тепле, – сказал капитан, и я поплелась за ним, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Когда он дал понять, что у него с Эной ничего нет, мое сердце пронзила вспышка радости. Если так будет продолжаться и дальше, я влюблюсь в капитана, и это ничем хорошим для меня не кончится.
В кабинете словно прошел книжный дождь: повсюду стопками высились пыльные фолианты, стол похоронили под собой многочисленные свитки, по виду очень древние.
– Разгреби себе где-нибудь, – небрежно бросил капитан. Он уселся на подоконник, скрестив ноги. – Что надумал? Останешься в полиции или предпочтешь душеспасительный труд в забое?