Серов еще толкал какие-то речи, за которые они снова и снова пили. Потом пели песни, курили одну сигару на двоих, обнимаясь, словно родные братья. Потом...
Потом наступило забытье...
Глава двадцать третья.
Москва. 1942 год.
Проснувшись утром, Наумов обнаружил, что находится в гостиной один. Соседнее кресло, где ночью спал Серов, пустовало. Кабинет тоже был пуст. Верхней одежды на вешалке в прихожей не было - хозяин покинул квартиру.
Иван побродил по квартире, еще раз убедившись, что он совсем один и, не особо надеясь на удачу, заглянул в шкаф, в котором накануне, Серов оставил свой портфель. Кроме пары костюмов и туфель, ничего в нем не обнаружил.
"Еще бы! - подумал он. - Раскатал губу".
Серов практически спал с этим портфелем, не выпуская из рук. Вчерашний вечер был этому исключением. Хозяин квартиры явно знал, что деться Ивану не куда и мог этим пренебречь. Но, чтобы проверить эту догадку, все же вышел в прихожую и подергал за ручку входной двери.
Заперто.
Ключи искать было бессмысленно. Еще бессмысленней было бродить по комнатам, надеясь, что хозяин квартиры допустил ошибку и оставил что-то компрометирующее.
Нет.
Ничего не оставалось, как отправиться на кухню и сварить кофе. Хотя голова после вчерашней попойки почти не болела, взбодриться все же требовалось. Иван разжег примус, отыскал в серванте банку с уже намолотыми зернами и принялся колдовать над напитком. Когда кофе был почти готов и по кухне разлился его терпкий аромат, услышал, как в прихожей щелкнул дверной замок. Иван снял турку с огня и, отставив в сторону, выглянул в коридор, уже намереваясь предложить вернувшемуся Серову чашку кофе. Но, вопреки ожиданию, это был не хозяин, а некая молодая женщина. Была она одета по современной моде - в серое пальто с меховым воротником, черную юбку и такого же цвета сапожки.
Она вошла, огляделась и, позвала:
-- Алексей Иванович!
Не получив ответа, сняла пальто, повесила его на свободный крючок на вешалке, и не снимая обуви направилась в сторону комнаты домработницы. Судя по ее поведению, Иван понял, что это и есть та самая Анна, о чьей пропаже говорил Серов.
Открыв свою комнату ключом, извлеченным из маленькой сумочки, скрылась внутри, прикрыв за собой дверь.
Иван воспользовался моментом и, прихватив турку с кофе, тихонько проскользнул в гостиную, испытывая чувство неловкости, будто без спросу зашел в гости и был застукан хозяевами на воровстве конфет.
Пока он наливал кофе в чашку, пытаясь не расплескать от предательской дрожи в руках, позади раздался девичий голос:
-- Я так и знала, что тут кто-то есть! На всю округу пахнет кофе!
Иван обернулся. Домработница стояла на пороге гостиной, сверля его своими карими глазами.
-- Вы - Анна? - Спросил он первое, что пришло в голову.
-- Я-то Анна, а вот вы кто? - Насупилась девушка. - И где Алексей Иванович?
Повисла пауза.
Затем, Наумов ответил:
-- А меня Иваном зовут. Я вроде как в гостях у Алексея Ивановича.
И когда Анна не отреагировала, предложил, протянув турку с уже поостывшим напитком:
--Кофе хотите?
-- Сами пейте! - Сказала, словно отрезала, девушка. - Еще раз спрашиваю, кто вы такой и что делаете в квартире Алексея Ивановича?
Иван и не заметил, как Анна, медленно наступая, приблизилась почти вплотную. Настолько, что он смог ощутить аромат ее духов и, как ему показалось, слабый, но такой приятный и манящий запах апельсина. Затем картинка неожиданно подпрыгнула. Перед глазами поочередно промелькнули: пол, потолок, интерьер гостиной и еще кое-что. Затем, наступила темнота.
Что это было?
Он лежал, уткнувшись носом в жесткий ворс напольного ковра, с завернутой за спину правой рукой.
-- Отпустите. - Елозя по ковру губами, прохрипел он. - Вы мне руку сломаете.
Девушка хватки не ослабила. Наклонившись, прошептала, касаясь губами уха:
-- Ты теперь мой.
Ивана даже дрожь пробрала, словно от змеиного поцелуя.
-- В каком смысле?
-- Будешь делать все, что я скажу, понял? - пояснила девушка, не ослабляя хватки.
-- Не совсем, но...ой! - воскликнул Иван от резкой боли в руке. - ...попытаюсь понять!
-- Это в твоих интересах, - отпустив, наконец, посоветовала Анна. - Может быть, жив останешься. Серов и его шайка тебя все равно в землю зароет после того, как станешь им не интересен, выдав всю нужную информацию. А я могу гарантировать кое-какую защиту. Думай сам!
О как! В спектакле появились новые действующие лица. И кто бы мог подумать, что это будет обычная, скромная домработница? А она-то чьи интересы представляет?
Пока Иван кряхтя поднимался с пола, девушка покинула гостиную приложив в виде прощального жеста указательный палец к своим вишневым губам, намекая на молчание.
"Да фиг вам!" - зло подумал Наумов. - "Вот явится Серов - все ему расскажу! Пусть думает, что дальше делать!"
Впрочем, когда примерно спустя час вернулся хозяин квартиры, гнев Ивана уже поостыл и, он решил пока ничего ему не говорить, а понаблюдать, как будут развиваться дальнейшие события. И решить, чью сторону принять.
Между тем, Анна, после сцены в гостиной, как ни в чем не бывало, занялась домашними делами, готовя обед.
Серов, не разуваясь и не снимая плаща, ввалился в гостиную. Бухнул на стол свой портфель, извлек из него две бутылки коньяка и уселся в кресло.
-- Вампир пропал, - произнес он, плеснув в первый попавшийся бокал грамм двести янтарной жидкости. - Не пришел сегодня на запланированную встречу.
-- Может, опоздал? - высказал предположение Иван.
-- Я два часа прождал! - Вскинулся Серов. - Можно было с другого конца Москвы пешком притопать!
Иван промолчал.
Серов махнул рукой и, одним залпом влил в себя содержимое бокала.
-- А чем это на всю квартиру пахнет? - крякнув и занюхав рукавом, спросил он. - Ты что ли чего готовишь?
-- Нет, это Анна колдует.
-- Анна!? - казалось, глаза Серова выпадут из орбит. - Она, что - вернулась?
-- Час назад, - подтвердил Иван.
Тот вскочил, бросив пустой бокал на пол и, почти бегом бросился на кухню.
-- Анна! - Истошный крик потряс всю квартиру.
Началось, подумал Иван и, чтобы отстраниться от предстоящего конфликта, налил в бокал коньяка. Выпив, приготовился слушать, что будет дальше. Слишком крепкий клубок завязался в последнее время вокруг него, теперь надо слушать. Слушать и "мотать на ус".
Между тем, накал страстей достигал своего апогея.
-- Ты где была? - Раздалось из кухни. - Как ты могла уйти!?
-- Так и могла! - Парировала девушка. - Что, мне и к маме съездить нельзя?
-- К какой маме? Что ты сейчас несешь? Я тебя по всему городу ищу, а ты...
-- Что, я?!
Чуток подумав, Иван решил, что и ему пора выйти на эту трагическую сцену. Пока они не загрызли друг друга. Тем более - учитывая недавний опыт общения с домработницей.
Пока он раздумывал, со стороны кухни раздался звон разбитой посуды, стук падающей мебели, топот ног, и, в гостиную, словно ураган, красный как рак, растрепанный, ворвался Серов.
-- Нет! - Упав в кресло, простонал он. - Я так больше не могу!
Наумов же, застыл посреди гостиной с бокалом в руках. Постоял немного и, вернулся в удобное кресло.
-- Что она творит? - Не унимался тот. - Она из меня веревки вьет!
-- Даже и не думала!
-- Стерва!
В ответ снова раздался звон разбившийся посуды.
-- Сам такой!
"Вот это игра, - подумал Иван. - Театралы отдыхают".
-- Играет мной, словно куклой... - выкрикнул хозяин. - В рабы меня записала!
Наумов вздрогнул, словно его обожгли чем-то горячим. Вновь промелькнула мысль рассказать о случившимся, но он взял ее под уздцы, попридержав до лучших (или худших) времен.
-- Все женщины одинаковы, - философски заметил Наумов. - И она не исключение.