Граф, на этот раз необыкновенно словоохотливый, рассказывал, что неподалеку от азиатского городка, где стоит сейчас их часть, родился великий завоеватель древности - Тамерлан. Здесь сохранились даже остатки Ак-Сарая - дворца Тамерлана.
- О Тамерлане, как его называют на Западе, - сказал граф Глуховский, - или Тимур Ленге, хромом Тимуре, сохранилась странная легенда. Рассказывают, что этот человек, совершивший столько завоеваний, кровопролитий и зверств, сидел однажды в своем шатре. И вдруг заметил на кошме муравья. Тимур взял в руки палочку и протянул ее муравью так, что тот взобрался на конец. Он дождался, пока муравей достигнет конца палочки, а затем перевернул ее. Муравей снова полез вверх. Снова и снова Тимур переворачивал свою палочку, и снова и снова карабкался по ней муравей. В легенде спрашивается: у кого же было больше терпения - у муравья или у Тимура?
Они направились к развалинам дворца Тамерлана. Голубые, как небо, невиданной красоты изразцы кое-где выпали из облицовки высокой башни. Глуховский извлек из грязного снега обломок изразца и стал обтирать его своим тонким дорогим платком, разглядывая узор.
- Что вы делаете, граф? - удивился Дембицкий.
- Я коллекционер, - ответил Глуховский сухо. И добавил: - Впрочем, сейчас это и в самом деле не нужно. - Он бросил в снег изразец, а за ним и грязный скомканный платок.
За целлулоидным окном проехал всадник на маленьком ослике. В такт шагу животного он размахивал остроносыми калошами, обутыми на босу ногу. За ним прошел старик в чалме, полосатом халате и удивительных, огромных деревянных калошах на трех каблуках - два спереди и один сзади.
- Скажите, граф, - повернулся Дембицкий к Глуховскому, - а во времена Тамерлана тут тоже носили деревянные калоши?
- Не знаю, - холодно ответил Глуховский. - Как вы, вероятно, могли догадаться, в те времена я тут не бывал.
Поручик стиснул зубы, превозмогая желание спросить: а ослы бывали и в те времена?
- Извините, граф, - сказал он. - Просто вы так занимательно рассказывали об Азии...
Он сел на койку, достал из-под подушки зачитанный томик французского романа. Граф собрал бензиновую печку, разжег ее и протянул руки к невидимому пламени.
За брезентовой двойной стеной шумел ветер. Он донес в палатку мерные, глухие удары барабана. Дембицкий переглянулся с доктором, положил раскрытую книгу на подушку. Далекий военный оркестр играл траурный марш.
- Снова кого-то хоронят, - с тоской сказал поручик. - Почему у нас так много смертей? Почему?
Это было в самом деле совершенно непонятно. Армия Андерса, сплошь состоявшая из здоровых, сытых людей, зимой с 1941 на 1942 год прибыла в Среднюю Азию, готовясь отправиться дальше, в Афганистан, в сторону, прямо противоположную той, откуда наступали немецкие полчища. Польские солдаты были отлично обмундированы, получали прекрасную пищу: рис, консервы, шоколад - все английское или американское, все на доллары или на фунты стерлингов. Зима выдалась холодная, и климат почти не отличался от того, к какому солдаты привыкли у себя на родине.
И все же каждую неделю похоронная процессия. Так было в Шахрисябзе и в соседних городках, где стояли части армии. На шахрисябзском кладбище выделили специальный участок для польских солдат. И количество крестов там все росло и росло. А рядом, там, где хоронило своих покойников местное население, могил почти не прибавлялось. Это была военная зима - люди жили впроголодь, много работали, а одежда - вот: ходят в калошах на босу ногу.
- В чем же дело, доктор?
Доктор молчал. Вчера умерли сразу два солдата. Сегодня утром он присутствовал при вскрытии. У одного - язва желудка. Второй - атлет двухметрового роста - не справился с пневмонией.
- Ностальгия, поручик, - сказал он наконец. - Слышали о такой болезни? Тоска по родине.
- Но ведь это, простите, несерьезно.
- Нет, поручик, очень серьезно, - сумрачно возразил доктор.