В какой-то миг ее нежный дух решил покинуть новое тело. Силой воли Екатерина остановила движение огненной спирали, сосредоточилась и легким усилием увела свой зад в сторону от дерзких ударов мужчины. Вся нижняя часть тела вмиг стала чужой и бесчувственной. Она воровато оглянулась по сторонам и тоненькой струйкой стала вытекать из собственной головы. Зловещий оскал Мег предвосхитил ее дерзкую попытку. Ведьма ударила Екатерину по макушке, словно бы возвращая беглянку на место. И сразу же вернулись все ощущения. Еще в большой полноте. А огненная спираль, распоров над головой пространство, снова вошла в женщину, пронзив ее неоновой молнией до самого копчика.
Прошло более получаса, прежде чем, еле живую Екатерину-Эмму сняли со злополучного пыточного орудия. От черт Эмма не осталось и следа. На каменном полу, на грубой льняной простыне, лежала истерзанная Екатерина Дмитриевна Худова. Взмокшие от пота черные волосы прилипли к обнаженным плечам и опавшим шарикам маленьких грудей. Голубоватые тонкие веки плотно прикрывали потухший взгляд. Нос заострился, словно у покойницы. Худые ноги были разведены в стороны и казались безжизненными. Екатерина походила на диковинный экспонат анатомического театра, а не на живую женщину. И только бьющаяся на шее жилка выдавала в ней присутствие жизни.
– Омойте ее, напоите отваром и отнесите в мою спальню, – тихо произнесла Мег. – Кажется, мы чуточку переборщили…
Через час чистая и посвежевшая Екатерина очнулась на мягкой перине в комнате Мег. Стена напротив вновь сделалась деревянной. О страшном пыточном застенке ничто не напоминало. Екатерина приподняла голову. Удивительно, в теле не было боли. Она осмотрела руки и ноги. Кожа сияла белизной и свежестью. Приятная упругость и сила разливалась по всем членам. Спать совсем не хотелось. Единственное, что хотелось Екатерине Дмитриевне – это поесть.
«Господи, как я проголодалась! Кажется, я съела бы целого слона! – подумала она с легкой усмешкой. – Еще недавно мне казалось, что я умру, не выдержав той пытки. Но если бы я так не напрягалась, то получила бы лишь удовольствие. Это глупый страх заставлял меня мучиться в ожидании чего – то, еще более страшного. Мне же не было больно. Наоборот. Эти оргазмы! Господи, я за всю жизнь не испытывала ничего подобного. Да и потом Мег… Она не может причинить мне сильного урона…»
– Ты в этом уверена? – раздался голос справа от нее.
Екатерина посмотрела на говорящую и улыбнулась.
– Что ты улыбаешься? Я мало тебя наказала? – хмыкнула ведьма.
Екатерина мотнула головой.
– Мало?
– Нет. Достаточно… Я больше так не буду.
– Что не будешь?
– Кокетничать с Махневым. Я вообще ни с кем здесь не стану этого делать.
– Да? Как это мило, и главное – вселяет надежду. Но напоследок я решила-таки исполнить твое желание и устроить свидание с твоим избалованным дворянчиком.
– Зачем?! – Екатерина округлила глаза. – Я вовсе не желаю его видеть!
– Не желаешь? Но еще несколько суток назад ты желала. Ты крутила задом в Летнем парке и строила ему глазки. О, я читала все ваши мысли. Вы оба играли в славную игру, игру желаний, мыслей, взглядов. То он мечтал утащить тебя в кусты, то ты ему отдаться!
– Да, нет же!
– Не лги мне!
Мег встала с кровати и обошла ее со стороны Екатерины.
– Госпожа, я же уже раскаялась…
– Я простила тебя, глупышка. Однако урок стоит все же закрепить. Сейчас я перенесу тебя прямо к дому Махнева. Он спит, но ты разбудишь его.
– Но это же неприлично.
– Отчего же? Он приглашал тебя к себе.
– Но прийти самой?
– Тю, какие условности! Неужто это место так подействовала на проститутку Худову, что она перестала сама ходить на дом к клиентам?
– Я не проститутка! – снова обиделась Екатерина.
Её взгляд выражал негодование. В глазах закипали слезы.
– Если человек оступился в одной из жизни, то его будут корить этим все время?
– Какое время? Здесь нет времени, – с усмешкой ответила Мег. – Оставим этот спор на потом. Ты уже пыталась мне что-то доказать. Не стоит… А сейчас ты оденешься, и я препровожу тебя к господину Махневу.
– Ну и ладно. Пусть будет так, как вы хотите. А заодно я вам докажу то, что господин Махнев порядочный мужчина, и он не собирался набрасываться на меня, как голодный на жареную дичь… Господи, как я хочу есть!
– После этого, последнего задания, я тебя покормлю. Если я сделаю это сейчас, то ты осоловеешь и заснешь.
– Я буду надеяться, что меня накормит господин Махнев.
– Ты мне дерзишь? – Мег приподняла бровь. – Хочу рассеять радужные надежды – твой Володя здесь не столь хлебосольный хозяин, каким являлся в своем фамильном поместье. Хотя, полбой, возможно, он тебя все же накормит. Если пожелает.
– Я докажу вам, что он совсем не такой.
– Какой? Он оприходует тебя почти сразу, как только ты переступишь его порог.
– Посмотрим…
Две служанки Мег принесли Екатерине Дмитриевне новый роскошный туалет. Кремовое белье состояло из шелкового тугого корсета на китовом усе, изящной коротенькой сорочки, батистовых панталон с бисквитными рюшами в три ряда и тоненьких фильдекосовых чулочек, обтянувших стройные ноги тамбовской красотки.
– Ах, как ты хороша… – нежно прошептала Мег, когда служанки помогли надеть на Екатерину белье. – Только ножки чуть худоваты. Боюсь, наш Казанова предпочитает более сочных дам.
Екатерина Дмитриевна расстроено поглядела в овальное зеркало.
– Как же им быть не худыми, если меня здесь постоянно морят голодом? – обиженно протянула она. – Ничего, в столице сейчас очень модно быть бледной худышкой.
– Причем тут мода? У каждого мужчины есть свои предпочтения.
Екатерине принесли темно фиолетовое платье, расшитое испанским белым кружевом. Настолько роскошное, что она невольно ахнула, когда увидела себя в зеркале. На нее смотрела высокая и стройная красавица с черными глазами, прикрытыми сенью длинных ресниц. Черты узкого лица казались настолько свежими и юными, что Екатерина подумала о том, не внесла ли Мег снова в нее облик юной Эммы?
– Не удивляйся, Эмма часто будет проступать в тебе, ибо мы потревожили пласт ее жизни. А вообще привыкай – здесь, в царстве Виктора, все женщины выглядят красотками. Молодыми красотками.
– Даже если они почили в девяносто лет?
– Да, даже если так…Старушка уже через неделю обнаружит себя в зеркале 20-ти летней юницей. Нынешний воздух действует лучше молодильных яблок. Нет, конечно, бывает и то, что патрон крутит часами, но все эти игры, как правило, временны. Если и состарилась, то к следующей луне снова помолодела. Виктор наш – большой гуманист и любит все красивое. Особенно красивых женщин. Ну, хватит болтать. Как тебе мой выбор? По-моему, фиолетовый – твой цвет. И это кружево… Оно роскошно. Ты так узка в талии… Мой бог… Да, Махнев точно обалдеет!
– Ну, зачем я к нему иду? – робко запротестовала Екатерина Дмитриевна и уронила тонкие руки. – Позвольте мне остаться с вами? Я… я полюбила вас. Мег, кроме вас мне никого не надо.
Узкая ладонь потянулась к руке ведьмы.
– После поговорим о чувствах. Сейчас я хочу довести дело до конца. Ты сама мечтала об уединении с нашим главным красавчиком, и ты его получишь!
– Но…
– Никаких «но»! Сейчас придет мастер куафюры и слегка завьет твои локоны. Должна же ты предстать пред Махневым в полном соответствии. Сделаем ему роскошный подарок.
– Как я поняла, вы станете за всем наблюдать?
– Ты правильно поняла.
– Мег, это – жестоко. Я совсем не знаю, как себя вести в подобном случае.
– А веди себя так, как хотела вести несколько дней тому назад, когда ты почти согласилась пойти к нему домой. А можешь вести себя так, как вела в Летнем саду. Не с ним ли ты мечтала об уединении за боскетной стеной?
– Я была глупой… Это по привычке.
Мег в ответ только рассмеялась.
Через полчаса темная карета, на козлах которой покачивался широкоплечий Пьер, привезла Екатерину Дмитриевну к воротам дома Владимира Махнева. Возница спешился. Мег сидела в темном чреве бархатного салона и наблюдала за смущением своей ненаглядной пассии. Последняя на протяжении всего пути несколько раз умоляла ведьму простить ее, глупую, и не везти на рандеву к Владимиру Ивановичу.