Не стремитесь казаться глупее, чем вы есть. И не надо считать других глупее себя.
– Но… – Саша хотел было возразить, однако под твердым встречным взглядом осекся.
– И не надо врать, – предупредил мягко и спокойно Потрошитель. – Ложь, сиречь лукавство, – фундамент зла, прародитель самых страшных грехов человеческих. Именно с нее все всегда и начинается. Саша чувствовал себя ребенком, которого застали за торопливым поеданием варенья.
– Хорошо. Положим, я соглашусь с вашим утверждением. Вы убиваете не по своей воле, а за некое абстрактное Добро, по велению Бога. Все правильно?
– Боюсь, мне не удастся объяснить вам, что есть Бог на самом деле, – пробормотал Потрошитель. – Вернее, что есть то, что вы подразумеваете под этим словом.
– Почему же?
– Потому что это лежит за рамками ваших представлений о структуре мироздания. Вы настолько же далеки от правильного понимания Бога, насколько древние были далеки от понимания устройства мира. Говоря о Добре и о Боге, вы говорите об одном и том же.
– Я приму это во внимание. Но в остальном верно?
– Нет. Я никого не убиваю. Убивает «призванный», – давайте для простоты назовем его Гилгулом или Гончим, – я лишь создаю сопутствующие обстоятельства.
– А этот… хм, Гончий, он на стороне Добра?
– Конечно.
– В таком случае как же увязать ваши поступки со словами Бога о всепрощении? Ведь одна из библейских заповедей: не убий. Потрошитель улыбнулся, но одними губами. Глаза же его оставались абсолютно серьезными. В них плескалась пустота. Холодная и всеобъемлющая.
– Люди не перестают поражать своей наивностью, – произнес он. – Прежде чем ответить, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы позволите?
– Пожалуйста.
– Откуда вам известно о заповедях?
– Из Библии.
– Естественно. Читаете ли вы книги?
– Конечно. В основном, правда, касающиеся работы. Научные труды, альманахи, журналы.
– Очень хорошо. А художественную литературу?
– Иногда.
– И много ли книг вы прочли?
– Это сложный вопрос. – Саша улыбнулся. – Я не помню точной цифры.
– Но, должно быть, не меньше нескольких сотен?
– Возможно. И что же?
– А теперь скажите, – Потрошитель наклонился вперед, но руки продолжал держать скрещенными на груди. – Вы поверили всему, что написано в каждой из этих книг?
– Конечно, нет.
– А ваши научные труды? Все ли в них правильно? Саша уже понял, к чему клонит собеседник, но соврать не мог, ибо ложь была бы слишком очевидной.
– Нет. Достаточно и спорных вопросов. Потрошитель выпрямился и развел руками. Брови его недоуменно взлетели вверх.
– Чем же отличается Библия от любой другой книги, прочитанной вами, скажите мне? Саша усмехнулся. Убийца загнал его в ловушку. Банальную демагогическую ловушку. Он подумал несколько секунд, а затем ответил:
– Полагаю, тем, что прошла через века. А еще тем, что в отличие от большинства других книг содержит четко сформулированные нравственные нормы человеческой жизни. В идеале, конечно.
– Я спрашиваю не о том. Физически есть ли какое-нибудь отличие? Бумага, краска, обложка? Может быть, на каждом экземпляре стоит личный автограф Господа?
– Нет.
– Тогда почему же вы молитесь на эту книгу? Почему верите всему, что в ней написано? Саша хмыкнул. Спор принимал философское направление, к которому он явно не был готов. Потрошитель не торжествовал. Он просто ждал ответа, а не дождавшись, продолжил:
– Как и прочие книги, прочитанные вами, Библия писалась людьми, а затем пересказывалась и переписывалась бессчетное количество раз. И тоже людьми. Люди решали, какие книги достойны стать каноническими, а какие нет. Люди сглаживали куски текста, переиначивая их в угоду своим сиюминутным представлениям о структуре мироздания.