Лиз подвинула к себе мой ежедневник. Прищурилась, пытаясь разобрать кодированные записи.
– Иногда и Ктулху. В основном – юридическими переводами. Что тебе нужно, Лиз?
Вампир откинулась на спинку кресла, уставившись неподвижным светло-серым змеиным взглядом. Затем медленно прикрыла глаза.
– Мне нужно найти одного человека. – Очень тихо. – Да, чтобы убить.
– Я не помогаю в охоте.
Странно, что ей вообще нужна такая помощь.
Лиз все еще сидела с закрытыми глазами. Как будто пряталась в мертвой неподвижности. Ее тень на полу, наоборот, извивалась змеей, в которую тычут палкой. В нашу первую встречу Лиз была идеальной: ни незавершенных дел, ни сомнений, – ни тени. Совершенная дочь, безупречный солдат. Теперь она психует и ищет помощи.
– Он причинил мне вред. – Мягко произнесла девушка. – А теперь я не могу его найти.
Лиз открыла глаза:
– Говорят, ты разыщешь что угодно.
– Говорят, что я слабак. – Напомнил я. – Зачем с таким связываться?
Девушка обхватила себя руками за плечи. Обернулась к восточному окну. В комнате царил полумрак, но она слышала приближение солнца. Нарастающий праздничный гул нового дня.
Я передвинул табурет для посетителей и сел – лучше иметь опору, когда светило выглянет из-за горизонта и ударит грузом долгов, суммируя скопившееся за сутки. Нога об ногу, чтобы Лиз не видела, стянул сначала туфли, затем мокрые носки. Вытер стопы о ковер. Стало чуть-чуть теплее.
– Перестань, – я передвинул к себе ежедневник и заглянул, сверяясь с сегодняшним планом. Документы на собственность, три главы из учебника для Адрианы, трактат Сормея – для меня. Вписал еще два пункта: пересмотреть записи по городу, сходить на вокзал. Уже ясно, что не успею все это. – Никто из людей не способен тебя даже на пальцах победить. Не то, что причинить вред.
Я поднял взгляд на Лиз:
– И ты сама это знаешь. Вы сильнее нас в десятки раз.
– Я помню его запах. – Треснувшим шепотом. – Он человек.
– … маг?
В конце-концов, я тоже человеком пахну. Может быть, еще один из непрошеных гостей города? И поэтому Лиз злится?
Я поднял брови:
– Ты думала, я причастен? – Поэтому это дурацкое нападение на улице. Оказаться близко, узнать насколько я сильнее – и принюхаться. В прошлый раз ей было не до этого. Лиз опять передернула плечами.
– Человек. – Упрямо. – И ты обязан его найти.
– Если бедняге хватило ума не дать прокусить себе вену, я только рад за него.
Я все еще не видел причин искать для нее человека. Более того, причин, почему она его хочет найти.
Я был идиотом.
Лиз потянула ремешок, уходящий под потертую кожанку, и достала камеру, размером с ладошку ребенка. Видимо, ту самую, которую требовала Принц.
– Надеюсь, ты не сняла, как Ее Высочество питается. Для своих подписчиков.
Лиз отщелкнула камеру от ремешка, включила и покрутила настройки.
Я чуть отодвинулся. Все чувства вопили, предупреждая о маленьком злом и сильном духе, плененном в камере и готовом впиться разъяренной крысой. Литиевые батареи, электросхемы из технического серебра, медь. Всё это бурлило и воспаленно подергивалось. Не зря дух в бешенстве.
Лиз поставила устройство экраном ко мне и скрестила руки на груди.
– … Кровавая Мэри так себе. – Воспроизвел дух голос Лиз на фоне грохочущего техно. – Так что, собираясь в "Эридан", захватите свои коктейли.
Дух хихикнул. Из уст вампира фраза звучала… многозначно.
На темном экране прорезались желтые и синие лучи, облака искусственного дыма, пышная девушка, извивающаяся на подиуме в эпилептически мигающем свете. Человеческие тени, внезапно очень большие. Лиз держала объектив на уровне лица, и мир высокорослых выглядел угрожающе. Кроме того, камеру (то есть – Лиз) шатало. Вампиры, получается, пьянеют? Что (или кого) она для этого выпила?
Дух шершаво закашлялся и задал баритоном неразборчивый вопрос. Затем переспросил "Что?" голосом Лиз. Музыка заглушила всё – немертвая прошла мимо колонок. Мелькнула барная стойка и стакан с коктейлем – было непонятно, что именно она пьет. Собеседник Лиз не появлялся в кадре – лишь тень, мелькающая то справа, то слева. Высокий бритоголовый бармен спросил, не много ли девушке. Девушка воинственно пискнула "нет!"… и рванула через толпу, подергивающуюся в ритм музыки.
Люди, люди, дверь, которую она дернула на себя, смяв ручку, и лишь после этого сообразила толкнуть. Вид на пустую серую стену, мусорные баки, снежный сугроб. Ладонь закрыла камеру. Через треск помех было слышно, как ее тошнит.
Лиз сидела за столом, словно мраморная статуя. Без всякого выражения на лице. Я наклонился к экрану, на котором вновь появилось изображение.
Освободившаяся от Кровавой Мэри вампир выпрямилась, тяжело привалившись к стене. Как будто мир вращался, а она пыталась удержаться за него пальцами.
– Порядок? – Появился сбоку тот же мужчина.
Лиз матом велела ему убираться.
В следующий миг камера дернулась, изображение перевернулось трижды, и застряло вверх тормашками, внизу – белые кристаллы. Судя по всему, камера полетела в сугроб. Незнакомец не то сорвал ее и бросил, не то ударил Лиз, а устройство само отлетело.
Я наклонился еще ближе, вглядываясь в маленький экран.
Вот стена, вот дверь, вот вспыхивающий и гаснущий свет. Вот темный абрис мужчины – а где Лиз? Человек был высок и широкоплеч – но это всё, что я мог о нем сказать. Он полностью загородил Лиз собой.
Я не понимал, что происходит, пока дух не откорректировал видео под изменившееся освещение. Рука, нога. Мелькнувшее колено девушки – почему-то обнаженное. Он прижимал ее к стене, Лиз отбивалась. Сначала вяло, затем – яростно. Ее ногти впились мужчине в шею, и только тогда он обратил внимание на сопротивление, прижав ее руку к стене.
– Он сдавил мне горло. – Произнесла спокойно Лиз. – Сильно. Я должна была потерять сознание. Прежняя бы отключилась. Но я – не я старая. Он был… сильным.
Сильнее, чем та, которая сама – как удар капотом автомобиля.
Я заставил себя смотреть на экран. Нервный узел в солнечном сплетении пульсировал и болел – как будто в живот ткнули тупой палкой. Ткнули и давят не отпуская.
Незнакомец насиловал Лиз. И даже злобный дух, запертый в камере, метался недовольно. Лиз была его хозяйкой.
Звук внезапно стал лучше. Музыка громче. Всхлипы девушки. Скрип снега. Двигатель подъехавшего авто. Озноб у меня по спине.
Не хочу этого видеть. Не хочу смотреть. И не могу оторваться.
Потому что маленькой, гадкой и самодовольной моей части нравилось зрелище: власть, насилие, тело. Сладкое чувство контроля.
– Сейчас. – Предупредила Лиз.
Но я все равно вздрогнул, когда дух заскрипел, воспроизводя громкость выстрела.
Мужчина отшатнулся, хватаясь одной рукой за стену, а вторую прижимая к животу. В театре теней, которым стала сцена, мелькнули профиль человека, обнаженное бедро, все еще эрегированный член, бьющая струйкой кровь. В свободной руке Лиз держала маленький пистолет.
Вампир бросила его в снег. Постояла немного. Поправила одежду. И, шатаясь, ушла из кадра.
Я отодвинулся от камеры.
Сидеть напротив Лиз стало до крайности неуютно. Наверняка не так как ей. И ведь она не знает про Боаза.
– Зелье? – Спросил я хрипло. – В напитке?
Вампир прищурилась:
– Смотри на экран.
Ничего не происходило. Стена. Сугроб. Свет, пульсирующий из-под двери клуба.
Мужчина, в которого выстрелила Лиз, и который упал, встал. Выругался, швырнув на землю что-то. Поднял камеру, покрутил, не наводя на свое лицо. Запись прервалась.
– Он передал камеру через бармена. – Лиз выключила устройство и прикрепила к шнурку на шее. – Но забрал пистолет. У этого. Урода. Мое оружие.
В кабинете медленно светлело. Лиз спрятала камеру под куртку и вновь уставилась на меня змеиным взглядом. Только сейчас он уже не казался таким мрачно-угрожающим. Просто мрачным. И ожидающим. Она ждет, что я решу.