То с Клушкой тискается, а то и поможет чего. Отцу он приглянулся, а тут как раз дядя Коля, наш шофер, опять в пике ушел. Тогда-то отец его на работу и взял. Нет, ничего плохого я сказать о нем не могу. Скорее, наоборот.
- Верю, мне он тоже понравился, психованный только.
- Так ведь били сильно его в милиции, заставляли в чем-то сознаться, а в чем там сознаваться, когда я сама, своими глазами видела, как все произошло.
- Если бы били сильно, то он бы непременно сознался, даже в том хотя бы, что это он убил эрцгерцога Фердинанда и развязал Первую мировую войну.
- А вы не смейтесь, они это могут.
- А я и не смеюсь, потому как знаю не понаслышке. Вы мне, Варвара Сергеевна, на днях, а точнее, позавчера рассказывали один интересный обычай вашего дома. Будто бы ваша покойная мать первого октября дарила вам красивые платья и угощала конфетами? Я ничего не перепутал?
- Нет, это действительно так.
- А с какого времени и почему у вас была заведена такая традиция?
- Почему, я не знаю, кажется, это я вас просила выяснить. А с каких пор? Да сколько себя помню. Она и перед "отъездом" дня за два приготовила нам подарки. Велела отцу нам их передать первого октября, про это я в окошко подглядела. А он, подонок, на первое октября подарил мне совсем другую куклу. Ну а больше мы этот день не отмечали и теперь отмечать не будем, потому что первого октября он, слава Богу, подох.
- А почему вы думаете, что кукла была не та?
- Здрасьте! Неужели семилетняя девчонка не различит куклы? А вот куда он подевал мою, ту, что мама оставила, до сих пор не могу понять. Я его об этом сразу же спросила, но он так на меня наорал, что раз и навсегда отбил охоту спрашивать.
- Спасибо за информацию, не смею вас больше задерживать.
- Извините, Константин Иванович, я понимаю, что еще слишком рано, но все же...
- Завтра утром я вам позвоню, - ответил я и собрался улизнуть со двора незамеченным, но этого мне не удалось - возле калитки меня поджидала Татьяна.
- А вы, никак, решили посещать нас инкогнито? Или шуры-муры с сестренкой закрутили? Батюшки, а что это у вас с головкой? - подбоченившись, насмешливо спросила она. - Неужто Варька не дала? Какой пассаж! А вы у меня попросите. Я дам. Какая вам разница, на рожу мы обе корявые.
- Благодарю вас, над вашим предложением я обязательно подумаю.
Мамаевский "Москвич" ждал меня в конце улицы. Плюхнувшись рядом, я спросил Толика, какой диагноз относительно подстанции ему удалось поставить, но он только неопределенно помотал головой и запустил двигатель.
- Я ничего в той подстанции не понял, - старательно объезжая вековую лужу, посетовал Мамай. - О каких шести тысячах можно говорить, если там стоит трансформатор, понижающий до трехсот восьмидесяти? Оно понятно, что и триста восемьдесят могут скорехонько тебя препроводить на тот свет, но зачем говорить о шести тысячах?
- Дело не в этом, я удивляюсь, почему не сработала защита.
- Ну тут-то ничего особенного нет, его вполне могло шмякнуть с верхнего контура, ведь шел ливень. Да черт его знает.
- А у меня более интересные новости, - сообщил я немного погодя. - Я могу почти наверняка сказать, что кукла, подаренная проводнице Наташе, предназначалась средней дочке Варваре. Что ты на это скажешь?
- Скажу, что чепуха все это. Не то мы с тобой делаем и, наверное, не там. Роемся, как кроты, у себя под носом, не обращая внимания на соседнее поле.
- Покажи мне то поле, и мы будем рыть там.
- Далеко то поле, Костя, надо ехать к ним на родину. Думаю, если бы я это сделал двадцать лет назад, то все бы было иначе. Ты где теперь живешь?
Назвав адрес, я задумался, переваривая его рекомендацию относительно Сибири. По большому счету, мысль эта была для меня не нова. Я прекрасно понимал, что четверть века назад чета Логиновых приехала сюда неспроста.