Кстати, сама собака предпочитала летом проживать в предбаннике, чем заработала большой авторитет и хозяйскую любовь.
Сам хозяин в настоящий момент возился в "кочегарке", небольшой кирпичной будке, где стояли АГВ и четыре сорокалитровых бидона шаловливой браги. Это финансовое подспорье Чистов изобрел год назад, и шло оно нарасхват, успешно конкурируя с магазинными суррогатами.
- А, явился не запылился, - пробурчал он, протискивая крепкое, широкое тело в узкую дверцу. - Ну что там у тебя случилось? Пойдем в дом.
Вкратце я рассказал ему о злоключениях того вечера и случайного звонка похищенной девчонки. Он внимательно меня выслушал и понюхал коньяк. Помолчал, что-то обдумывая.
- Дерьмо, - наконец заключил он, - полное дерьмо.
- Я или коньяк?
- И то и другое. Это не коньяк, а кальвадос. А тебе не нужно было уезжать отсюда. Прыгаешь много, суетишься. Вот и получил.
- Можно я недельку у вас перекантуюсь?
- Кантуйся хоть год. Ты мне не мешаешь. Наоборот, вдвоем веселее. Заодно поэксплуатирую тебя. Съезди в город за дочкой. Она сейчас дома, недавно звонила.
- У меня же права отобрали. Прямо там же на месте происшествия.
- Опять неладно. Придется самому. Ты тут водку без меня не пьянствуй. Привезу Сашку, сядем как следует. Все-таки день рождения. Шестьдесят пять нынче стукнуло.
- Кому? - глупо спросил я и тут же спохватился: - Мне тоже в город надо.
- Мне кажется, ты приехал оттуда десять минут назад.
- Кажется, я забыл выключить свет.
- Ну поехали, да шибко не траться.
- Хорошо, но если вы поняли, в чем дело, то мой подарок купите себе сами, - я протянул ему пять сотен, - от Гончарова на долгую память.
- Ну-ну, оставайся, сторожи дом, я Графа с собой возьму. Пес тоже должен хотя бы изредка получать кайф. Граф, в машину.
Рыжая тварь не заставила повторять приглашение дважды. Уже через минуту сенбернар гордо восседал на заднем сиденье, глядя на меня свысока, с презрением комфортабельно устроившегося англичанина.
Плюнув в меня выхлопом, вальяжно покачивая бедрами, серая "Волга" ушла за поворот. Я прикрыл ворота, резонно решив не запирать их капитально. Войдя в дом, я растянулся на диване, рассчитывая хотя бы на полчаса отключиться от навалившихся на меня несчастий.
Господи, ну почему я такой невезучий? Неприятности буквально выслеживают меня, поджидая удобный случай, чтобы подставить мне ножку. С такими невеселыми думами я задремал. Скрип калитки, неожиданный и резкий, заставил меня насторожиться. Сработало шестое чувство. Я опрометью метнулся в мансарду, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой. Вошли четверо парней примерно двадцати лет. Вели себя довольно развязно.
- Я же говорил, Толян, схилял он, вместе со своим бобиком.
- Нормально, - оценил Толян, - значит, обойдемся без мокрухи.
- Какая разница, - вмешался третий, длинный и прыщавый, - я всегда готов.
- Это мы знаем. Кончай базар, где он держит их?
- Наверное, в этом "медвежонке". - Длинный указал на несгораемый сейф-тумбу, что стоял в углу возле книжного шкафа.
- Артур, будешь вскрывать или утащим целиком? - осведомился Толян.
- Как скажешь, начальник. Мне без разницы. Его вспороть - что два пальца об асфальт.
- Тогда открывай, время есть, а тащить его целиком - дюже заметно.
В руках медвежатника Артура появилась миниатюрная горелка-резак. Отрегулировав нужное пламя, он занялся любимым делом. Я стоял над ними и ничего не мог поделать. Сейчас двух-трех выстрелов газового пистолета хватило бы вполне. Но пистолет в спортивной сумке, а сумка в комнате недалеко от грабителей. Я буквально кипел от бессильной злобы, когда, окончив работу, Артур открыл дверцу.
- Прошу, начальник, только осторожно, пальчики не обожги.
- Постараюсь. Не ошибиться бы, гляди, тут сколько этих папок, привезем ненужную - не заплатит.
- Толян, он говорил, она красная.