– Поехали, – скомандовала я, забравшись ему на спину.
При дневном освещении улицы столицы (и почему я до сих пор не знаю, как она называется и называется ли она вообще как-нибудь?) казались вполне дружелюбными и простыми: не было излишнего шика и откровенной показухи, как в Империи. И люди по этим улицам ходили обыкновенные. Разве только они не улыбались и спешили каждый по своим делам, но это неизбежный диагноз всех жителей крупных городов, где никто никого не знает и каждый думает только о себе. Что было хорошо в Рохаре – за въезд и выезд из города не нужно было платить. Просто не существовало здесь подобной практики, что не могло не радовать. С трудом удалось отыскать среди широких пшеничных полей аномальную зону. Когда на экране телефона загорелась гномья руна, я спустилась на землю и сразу отправила два сообщения для друзей. Временно отпущенный на свободу волк тут же принялся бегать за большой розовой бабочкой, громко клацая зубами в попытках её схватить.
– Алло! Привет! Ты не поверишь! – первым делом воскликнул Влад.
– Что стряслось? – насторожилась я.
– Я теперь слуга! Меня повысили! Я делал всё, как ты сказала, и теперь я слуга в крепости.
Надо же, мои советы действуют! А я-то просто сказала первое, что в голову пришло.
– В мои обязанности входит уборка помещений, мытьё полов в коридорах, выбивание ковров и смахивание пыли, – стал перечислять друг, причём очень воодушевлённо. – Пока меня назначили убирать на девятом этаже, но потом, возможно, я смогу мыть полы возле кабинета Маркелия или магической башни! Представляешь, сколько интересного я смогу подслушать!
Эко куда его занесло!
– Всё это очень хорошо, но есть ли уже какая-то информация? – осведомилась я.
– Не знаю, важно ли это…
– Рассказывай всё, я сама пойму, что важно, а что нет.
– Я работаю слугой два дня. Вчера я мыл винтовую лестницу и заглядывал во все коридоры. А сегодня был только на девятом этаже, но всё равно подглядывал и подслушивал везде, где было возможно. Рехош о чём-то долго разговаривал с Агатой, причём они прятались ото всех, как мне показалось. Разговора я не слышал, но они оба нервничали. Адонет до сих пор не появилась, и я ничего не знаю о ней. Слуга Маркелия вчера бегал в магическую башню, а оттуда к советнику в кабинет привёл Теору. Она вернулась обратно примерно через полчаса. Ещё Маркелий ходил в эту комнату… ну, которую ты нам показывала.
– Комнату Шёпота? – предположила я.
– Ага, в неё! – подтвердил Влад и продолжил повествование. – Но он там пробыл не больше часа, а потом спустился на один этаж и зашёл в другую комнату. Я так и не выяснил, кто там живёт. По-моему, она вообще нежилая. Но мне показалось странным вот что: эта комната находится ровно под комнатой Шёпота.
– Ты заглядывал внутрь?
– Нет, конечно! Я быстро убежал оттуда, потому что слуга Маркелия чуть не заметил, что я подслушиваю. Он дождался Маркелия у двери, потом они ушли, шептаясь… шепчась… шепчась или шептаясь? – зачем-то уточнил у меня Влад.
– Шепчась! Какая разница? О чём они говорили?!
– Я знаю, что шепчась, просто хотел проверить. Так вот, о чём я? Мне показалось, что я слышал слово «барьер». Ещё Маркелий был очень зол, сказал, что Теора ничего не может. Не знаю, чего именно она не может, но он так сказал. Слуга говорил одно и то же: «Всё образуется, мой господин», «Я уверен, вы найдёте решение, мой господин» и так далее.
Понятно только, что ничего не понятно. Что ж, по крайней мере, теперь точно понятно, что Маркелий пытается что-то сделать. И вряд ли что-то хорошее. Об этом знают Тимий и, скорее всего, Теора. Но пока главному советнику что-то не удаётся, и сие обстоятельство, само собой, его очень злит.
– Новостей от Маши нет? – спросила я на всякий случай.
– Никаких.
Выслушав, что Влад собирается делать дальше, что-то одобрив, а что-то забраковав, я попрощалась с другом и предупредила, что, возможно, долгое время не буду ему звонить, хотя не настаивала на том, что именно так и случится. Не могу же я до конца быть уверенной в том, что моя задумка увенчается успехом. Вернулась в город я, как и обещала, к полудню, даже чуть раньше, чем предполагала. Возле гостиницы кареты барона по-прежнему не было. Решив, что просто приехала слишком рано, я привязала волка и стала ждать. Наступил полдень. Прошло ещё пятнадцать минут. До чего же я не люблю это ожидание! Я зашла в гостиницу и спросила у администратора, не видел ли он Амальхора, но тот дал отрицательный ответ. А вот это уже подозрительно: он ведь обещал в полдень быть на месте, независимо от того, состоится аудиенция или нет! Неужто барон решил кинуть меня раньше, чем я кинула его? Но может быть и объяснение попроще: разговор с королём затянулся, и поэтому он опаздывает. Вряд ли он попросит короля подождать и помчится сюда, чтобы сообщить мне о том, что разговаривает с королём и задержится. Наверное, мне стоит всё-таки его дождаться.
Но как же я не люблю ждать! Уж лучше я поеду к резиденции короля и найду Амальхора сама. А то на меня уже люди как-то странно косятся: я тут с волком больше часа стою! Всё, решено. Мы поехали по людной улице прямо к главной площади. Уж как до резиденции короля доехать, я знала. Других волков почти не наблюдалось: в основном транспортом служили лошади. Чтобы попасть на улицу, с которой можно сразу выехать на главную площадь столицы, нужно было пересечь небольшой переулок, который сейчас отчего-то был просто забит людьми! И сквозь эту огромную толпу никак не проехать, все галдят и не желают расступаться. Постепенно мне удалось преодолеть небольшое расстояние. Будь я на лошади, это оказалось бы не так-то просто, но зубастая, пусть и добрая мордашка волка была для местных жителей веским аргументом, чтобы разойтись в стороны. Пока ехали, до меня доносились обрывки разговоров:
– … днём и в столице! Куда же стража смотрит?
– Да что вы говорите? А преступник? Его поймали?
– … неожиданно… и кровь повсюду…
– … страх какой! А кого убили-то?
– Да почём мне знать? Отсюда ж не видно ничего…
– … непонятно, кто, зачем… сразу убежал… Ох ты ж! Волк!
Последняя реплика принадлежала толстой женщине, которая, неожиданно обнаружив за своей спиной моего мирного хищника, испуганно отшатнулась, сшибив собой нескольких людей. В толпе вся информация искажается, но факт неоспоримый: в центре перекрёстка что-то произошло. Отсюда уже видно чью-то карету… знакомую карету!
Когда удалось, наконец, пробраться к центру перекрёстка, единственному месту, куда толпа опасалась подходить, я спрыгнула на гладкую каменную дорогу и удивлёнными глазами окинула пару стражников, в данный момент отгонявших кучку любопытных детей, перекрывшую проезд карету с чуть приоткрытой дверью, откуда на мостовую капала кровь, и рыдающего на козлах Джона.
– Как же так, как же так?! – восклицал слуга. – Я ведь даже понять ничего не успел…
Я догадываюсь, что это вряд ли мне понравится, но всё же…
Приблизившись, я заглянула в окно кареты. И тут же отшатнулась, потому что зрелище было весьма и весьма специфическое. Понятно, почему на дорогу вылилось столько крови… непонятно, кто это всё устроил. Собравшись, я активировала тайное зрение и заглянула внутрь кареты уже с его помощью, потому что, во-первых, внутри было темно, во-вторых, когда видишь предметы насквозь, воспринимать их становится немного проще. Отрезанная голова барона Рэна Амальхора лежала на полу кареты, если чуть точнее, она не до конца упала, а висела, касаясь пола, на узком куске кожи шеи. Вся его одежда была заляпана кровью, причём как-то сразу стало очевидно, что кто-то обыскивал карманы барона. И его сундук: на крышке тоже были кровавые отпечатки рук. Шпага барона, которую он всегда носил с собой, была не до конца вытащена из ножен; пальцы Амальхора по-прежнему сжимали её рукоять. Не пригодилась ему моя высококлассная магическая работа…
– Что вы делаете? Отойдите! Здесь место преступления! – потребовал стражник, в кои-то веки заметивший меня.