Придется вам вступить в свои права вдовы и взять под контроль имущество. В подобных случаях закон продвигается черепашьими шагами, однако, в чрезвычайной обстановке его можно подстегнуть. Почему вы качаете головой?
- Я ведь вам сказала - я не стану этого делать.
Вулф уставился на нее своим свирепым взглядом, но, сообразив, что взгляд тигра на сей раз не сработает, обратился ко мне:
- Арчи...
Я тоже уставился взглядом тигра, но не на нее, а на него, потом перевел взгляд на нее, разумеется, сперва пригасив гнев в очах.
- Миссис Моллой, - начал я, - мистер Вулф - гений, однако, и у гениев бывают слабости. Одна из них заключается в том, что он притворяется, будто верит: молодые привлекательные женщины никогда не говорят мне "нет". Ему это бывает выгодно, если молодая привлекательная женщина в ответ на его просьбу отвечает "нет", тогда он сваливает всю ответственность на меня. Как, например, сейчас. Право, не знаю, что мне делать с этой самой ответственностью, да и он, наверняка, не знает. А посему не вижу никакого смысла вас урезонивать. Можно задать один вопрос?
Мне она ответила "да".
- Предположим, оснований для повторного слушания дела и для апелляции не нашлось, приговор вынесен, Питер Хейз умирает на электрическом стуле, и вот по прошествии некоторого времени дело доходит до вашего драгоценного сейфа, в котором обнаруживается кое-что, доказывающее невиновность Хейза. Какие чувства возьмут верх над вашим рассудком в таком случае?
Она снова прикусила нижнюю губу, но лишь на одно мгновение, и сказала:
- А вам не кажется, что вопрос несправедлив?
- Почему же? Ведь я всего лишь предполагаю, к тому же не Бог весть что. Сейф вполне может оказаться пустым, но может с таким же успехом хранить в своих недрах то, о чем я вам только что сказал. Вы считаете Питера Хейза виновным, следовательно, не верите в существование таких доказательств вообще, а потому не собираетесь поступать вопреки своим желаниям.
- Но это неправда! Неправда!
- Вы, черт побери, знаете, что это правда!
Она опустила голову, а потом вдруг закрыла лицо ладонями. Вулф сверлил меня презрительным взглядом. Он не раз выходил из комнаты, однако, если с женщиной случится истерика, он уже не выйдет, а вылетит отсюда, как пробка из бутылки.
Я покачал головой, давая понять, что с Селмой Моллой не может случиться истерики.
И оказался прав. Когда она наконец отняла от лица ладони и встретилась взглядом со мной, все было в полном порядке.
- Послушайте, мистер Гудвин, разве я вчера не старалась изо всех сил вам помочь? Да и сегодня я пришла сюда с той же мыслью, - начала она вполне спокойным голосом. - Но как я могу добиваться вступления в права вдовы Майкла Моллоя, если два последних года я горько сожалела о том, что вышла за него замуж? Неужели вы не понимаете, что это невозможно? Неужели не существует иного способа? Может, я попрошу стать администратором наследства кого-нибудь из близких ему людей?
- Не знаю, не знаю, - сказал я, - сильно сомневаюсь, боюсь, ничего не выйдет.
- Соедини меня с мистером Паркером, - сердитым голосом велел Вулф.
Я подвинул к себе телефон и набрал номер Паркера. Поскольку Натаниэл Паркер за последние годы ответил, по крайней мере, на десять тысяч наших юридических вопросов, я знал номер его телефона наизусть. Пока я звонил, Сол Пензер поинтересовался у Вулфа, можно ли ему уходить, на что Вулф ответил, что ему нужно подождать, пока не выяснится, куда ему идти. Когда я соединился наконец с Паркером, Вулф взял трубку.
Я от души наслаждался спектаклем.