Рейнхардты предпочитали строгий, классический шик, талантливыми скульпторами и художниками вписанный в суровую природу этого края. Жаркого климата отец не переносил и потому большую часть года проводил здесь, в отдалении и от солнца, и от городов.
Серовато-дымчатые колонны вздымались по обе стороны от лестницы, ведущей в особняк. Внутри было так же тихо и тоже царил полумрак.
Волфганг миновал анфиладу комнат, обитых синим шёлком — отец считал, что этот цвет успокаивает его.
Тихонько постучал и приоткрыл дверь в отцовский кабинет. Стук, видимо, был слишком тихим, потому что разговор, который вели находившиеся там, ему прервать не удалось.
— Я был бы удивлён, князь, если бы вы сказали мне об этом в лицо. Давайте так: не будем говорить о присутствующих и не будем называть имена. Вы согласны, что моя власть устраивает далеко не всех?
— Недовольные есть всегда.
— И скажем прямо, Рейнхардты с самого начала были среди них.
— С самого начала — да! Но прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как окончилась война. Лично меня вполне устраивает тот мир, в котором мы живём.
— Даже если им правлю я?
— Само собой.
На какое-то время наступила тишина, и Волфганг хотел уже было постучать ещё раз, но снова услышал голос князя Рейнхардта.
— Я достаточно пострадал от всякого рода интриг, Консул. Я ни малейшего желания не имею повторять те ошибки, которые допустил мой отец. Я предпочёл бы и сейчас остаться от всего происходящего в стороне.
— Стоять в стороне — уже значит предать Гесорию. Бездействовать нельзя.
— Уверен, вы говорите это всем.
Волфганг услышал суховатый смешок.
— Само собой, князь, — спокойно и устало сказал его собеседник, — потому что, в отличие от вас или кого-либо ещё, я не заинтересован в победе каких бы то ни было сторон. Мне нужно, чтобы Гесория была едина. А значит, и чтобы те, кто управляет ей — были солидарны между собой.
— А вы уверены, что так вообще может быть? — спросил князь.
Ответом была тишина. Волфганг понял, что на сей раз разговор действительно окончен, и промедлением он рискует выдать себя.
Осторожно прикрыв дверь, он громко ударил по ней ещё несколько раз, и теперь, уже только дождавшись слов:
— Можете войти! — вошёл.
========== Глава 6 ==========
Эйлерт, сидевший на пассажирском сидении, то и дело косился на Ролана, занявшего место за рулём.
Во-первых, ему было крайне непривычно оказаться вот так в чьей-то власти, ничего не решать и не иметь возможности ни свернуть, ни выправить кар.
— Выше держи! — в который раз не сдержался он.
Ролан приподнял тонкую бровь и покосился на него.
— Вообще-то, у меня по лётному мастерству первый разряд.
— Очень обнадёживающая рекомендация, — буркнул Эйлерт, пытаясь откинуться на спинку кресла и расслабиться. Сам он разрядов не получал, но на любые расстояния летал сам, никакого рейсового транспорта не признавал.
Во-вторых, стоило ему расслабиться хоть чуть-чуть, как сердце начинало биться сильней: взгляд падал на руки Ролана — с длинными угловатыми пальцами — лежавшие на руле.
Бессовестный наследничек сбросил китель, как только они отъехали от стен Академии на пару лиг. Он закатал рукава сорочки, которую носил под ним, и теперь Эйлерт имел возможность лицезреть его крепкую руку, покрытую тонкой сеточкой тёмных волосков. Зрелище это порядком отвлекало от дороги.
В городе Ролан, как и следовало ожидать, не ограничился показом одних только мастерских.
Он честно помог Эйлерту подобрать покорёженную деталь. При этом долго разглядывал испорченный экземпляр, как будто это был артефакт, выпавший из запредельных миров.
— С ней что-то не так? Думаешь, она радиоактивна или что-то вроде того? — спросил Эйлерт.
Ролан покачал головой.
— Это эксклюзив, да?
— Ну… да.
— От Арон-комп?
— Как ты узнал?
Ролан продемонстрировал гравировку на одном из цилиндриков антиграва.
— Всегда о таком мечтал.
К удивлению для самого себя, Эйлерт слегка покраснел.
— Хочешь — оставь себе. Толку от неё уже нет.
— Оставлю. Поковыряю потом… может, и поможет взлететь.
Когда же они покинули мастерскую, вместо того чтобы честно повернуть аэрокар к территории Академии, Ролан свернул в направлении набережной.
— Мы летим не туда, — осторожно заметил Эйлерт.
Ролан даже не оглянулся на него.
— Зависит от того, что мы хотим найти.
Эйлерт промолчал. Ему нравилось, когда Ролан управлял, определял курс — ничего подобного раньше он за собой не замечал.