– Я серьезно не знаю! Он отказывается говорить мне, кто внес деньги и расписался моим именем.
– Такое разве возможно?
– Выходит, что да! – ответил он чуть громче и резче, чем оно требовалось.
На них обернулись те самые ребята, что только что вывалились из бара и, кажется, что собирались уходить.
– Почерк мне незнаком и…
Он взлохматил волосы, отвернулся и вновь посмотрел на нее. Весело.
– Выпьем кофе?
– Все уже закрыто, нет?
– Но не заправочная станция.
***
– Что тебе наговорила Хлоя?
Кэш помешала кофе ложкой, звякнула ей о блюдце и пожала плечами.
– Ерунду какую-то. Придумала подружку Хану, рассказала о тайной влюбленности и очень серьезных попытках устранить соперницу.
Кэш поведала ему все, что помнила из того разговора. У нее перед глазами, как сейчас, стояла Хлоя, курящая и такая напряженная. Ей не нравилась эта картинка-воспоминание. От него веяло грустью.
– Теперь твоя очередь рассказывать, что тут происходит?
– О чем ты?
Кэш откинулась на спинку дивана, окинув взглядом сидящего напротив волка. От ее взгляда не укрылась происходящая с ним метаморфоза. Мышцы его лица выделились, взгляд стал таким колючим, жестоким, а движения… Он словно очень старался быть аккуратным и не разгромить ничего вокруг.
– Ни о чем.
Кэш поднялась из-за стола. Она не хочет повторяться. Ей не нравятся глупые шутки и когда из нее делают дуру.
– Сядь, пожалуйста. – Он посмотрел на поднявшуюся из-за стола девушку. – Сядь, я прошу тебя.
Он взял кружку с кофе, повертел ее в руках, посмотрел в темноту ночи.
– Хлоя – моя сестра.
М-м-м… Все стало понятно и не очень одновременно. Тем не менее, Кэш ощутила нечто сродни облегчению, хотя узел, образовавшийся где-то в районе живота, пусть и ослаб, но не исчез окончательно.
– Сколько ей лет?
–Восемнадцать, нет, девятнадцать. – Он потер лицо ладонями, вмиг став каким-то донельзя уставшим. – Я не знаю, по-моему, девятнадцать.
Кэш только вскинула брови. Она видела девушку, и та не выглядит подростком, однако поступки говорят об обратном.
– Ты не знаешь, что это такое, – он замолчал, его щека конвульсивно дернулась, – когда в тебя влюблена сестра.
– Влюблена?
Она знакома с ревностью младших сестер к своим старшим братьям, но ведь Хлое далеко не двенадцать!
– Я знаю, что это выглядит не совсем нормально.
Кэш заставила себя улыбнуться. Это можно сказать, что мило, если бы не картинка воспоминаний из номера, а потом и сама волчица посреди дороги со смертельным оскалом белоснежных зубов.
– Что она хотела от тебя в баре?
– М-м-м, она сыграла со мной.
Кэш вспомнила хмурую женщину, отчаянно пытающуюся быть крутой, дерзкой, такой уверенной в себе.
– И только?
– Была не в настроении. Может быть, она хотела утереть мне нос и в очередной раз показать, что мне не место здесь. Партия была короткой и немногословной.
Он скрипнул зубами.
– Ты сказала, что видела ее в лесу.
– Да, извини.
Ситуация на дороге окончательно перестала быть забавной. Ей еще не угрожали объятые ревностью женщины. Но отчего-то эта ситуация напомнила ей случай, что произошел с ней и Сиеной пару лет тому назад.
– Я не знала, что вы родственники, но даже если бы и знала, то все равно стала бы обороняться.
– О чем ты?
– Она догнала меня на дороге. Потребовала, чтобы я уезжала отсюда. Я не знала, что это Хлоя, предположила, что это она и…
Кэш стало жутко неудобно. Ну и что, что девушке девятнадцать и она несет ответственность за свои поступки!
– То есть ты не уверена?
Кэш пожала плечами. Она может ошибаться, но тогда это кто-то еще из семейства Дэна, кого бесит, что оскорбляют его близких родственников. Но это ерунда.
– Я видела ее волком. Я ковырнула ее выходкой в номере, и она ощерилась. По-моему, выводы более чем очевидны.
Дэн мазнул по ней взглядом и отвернулся.
– Меня не было в городе в тот день. Она ничего не говорила об этом.
Кэш усмехнулась. Оно и правильно. Кто хотел бы получить нагоняй от брата?
– А кровь?
– Считаешь, я должен был осмотреть ее? Но в любом случае дома ничего не говорит о том, что она была ранена. На волках, как и на собаках, все заживает очень и очень быстро, еще быстрее.
– Ну да.
Кэш выпила чрезмерно сладкие остатки кофе, раздумывая над всем. Чего добивалась эта девчонка? Просто вышла из себя и решила пригрозить ей? Или знала, как Дэн относится к приезжим охотникам, то есть угрозе извне, и рассчитывала, что он разозлится? Но это не логично! Ей нужно бежать к нему в первую очередь, а не ждать, когда Кэш расскажет свою версию произошедшего.
– Ты извини, – повторилась Кэш. – Я не знала, что у вас все так сложно.
***
– Что я делаю?
Брэдфорд Пэйн провел по гладкой коже подбородка, только что лишенной привычной для него темной растительности. Ощущение чисто выбритой кожи было порядком забытым и отчасти неприятным. Лицо объяло холодом непрогретого номера.
– Сэм, что за манера экономить на всем?!
Он чувствовал волнение, а еще злое веселье от трансформировавшегося раздражения.
– Где Брэд?
Он замер, едва ли начав спускаться по лестнице, и тут же ощутил досаду. Кто-то позвонил Минди, и она примчалась в бар, видимо найдя себе подмену на ночную смену.
– Наверху! Бреется!
– Иди-иди!
Алекс представил ожидавшее его представление, как и тщательно скрываемые ухмылки.
“Может статься, что никто не станет таиться!”
Он решительно зашагал вниз. Ничего страшного и экстраординарного не произошло. Брэд и раньше играл в бильярд с местными, а что насчет «новенькой», то он просто не рассчитал свои силы. Деньги остались целы. Да и черт с ними! Вышло как-то все очень глупо!
– Брэд?
Минди встретила его на лестничном пролете. На ее лице отразилось сначала удивление, потом непонимание, затем что-то сродни раздражению, а потом и вовсе обида.
– Ты сбрил бороду?
Она просила его побриться и не раз. Все ее просьбы он так и оставил без внимания. Точнее, он думал об этом в первые минуты, а потом забывал, засыпал или отвлекался на дела.
– Как видишь. – Его волновало совсем не это. – Какого черта ты забыла тут?
Народ внизу шумел, как и в первый день его пребывания здесь. Все ждали, когда они спустятся и дадут в полной мере насладиться шоу в лучшем духе семейных скандалов.
– Ты не рад мне?
– Просто счастлив, – бросил он не без желчи, раздраженный оставшимся без ответа вопросом. – Но спросил совершенно про другое.
Минди отступила назад. Нижняя губка ее задрожала, взгляд стал стеклянным…
– Не смей!
Он ненавидел женские слезы, не знал, как реагировать на них и перестать чувствовать себя редкостным дерьмом при этом.
– Примчалась сюда по первому звонку своих подруженек?
– Они мне не подруги!
Этих слов оказалось достаточно, чтобы понять все. Какой же дурой нужно быть, чтобы вести себя так! Чтобы приехать сюда с подачи злопыхателей и острословов!
– Где она?!
Брэд резко повернул ее к выходу с лестницы. Он наклонился к ее уху и заговорил старательно спокойно, шепотом, чтобы во вдруг образовавшемся звуковом вакууме никто не смог услышать сказанных им слов.
– Не будь дурой. Сейчас мы спустимся вниз, ты будешь весела, как никогда. Улыбайся. Начни улыбаться уже сейчас! Вытри слезы, ради Бога!
Минди поспешно кивнула. С ней никто и никогда не разговаривал так. Грубо. Холодно. Так, чтобы она и думать забыла о слезах.
– Представим, что все это было шуткой.
– Шуткой? – зашипела она, отшатываясь от него. – Я должна выгораживать тебя и делать вид!..
– Позже! Мы поговорим об этом дома! Ты выгораживаешь не меня. Это я даю тебе возможность не прослыть полной идиоткой!
До нее дошло. Она поспешно кивнула, получив в награду его сокрушенный вздох.
– Представь себе, что ты не поверила этому!
Минди-актриса давала сотни очков вперед Минди-мыслительнице.