Постоянно оглядываясь на стареющего родителя, рано потерявшего жену, парень всеми фибрами души ненавидел такой расклад в жизни. Леша часто слышал, как любовница отца жаловалась подруге, что старик ей отвратителен в физическом смысле, но ради таких денег она готова терпеть до самого конца. Такой же судьбы Молотов ни грамма себе не желал, а в любовь категорически отказывался верить. Ее не существует, зато можно купить подделку, хорошую имитацию, но не более.
Почему-то Алексей не сомневался, что это послужило веской причиной для принятия столь важного решения. При других обстоятельствах он наверняка все бы спокойно обдумал и взвесил, а потом без промедления отказался бы от этой затеи. Но страх и желание прожить совершенную иную жизнь заставили Молотов действовать безоговорочно и решительно, чтобы как можно скорее отрезать себе путь назад, сжечь к чертям все мосты и просто идти вперед. В общем, так и случилось. Теперь уже поздно что-то менять.
Бургунцев лично встретил клиента возле входа в частную лабораторию. Они обменялись красноречивыми взглядами и продолжили путь в полной тишине. Михаил Игнатьевич хотел что-нибудь сказать молодому человеку, попытаться отговорить, но не мог подобрать подходящих слов, которые бы произвели нужный эффект. Впрочем, поздно оглядываться назад, особенно, когда добровольно согласился прыгнуть в бездну.
Они вошли в лабораторию «КриоLife» и направились в процедурное помещение, где клиентов подвергают криоконсервации. По пути им попадались работники фирмы в белых халатах с холодными глазами и равнодушными лицами. Они не обращали внимания на молодого человека, которого вел сам директор фирмы, потому что каждый из них прекрасно понимал: тут не любят тех, кто задает слишком много лишних вопросов.
Когда они пришли в процедурную, Алексея заставили полностью раздеться. В лаборатории было холодновато, и он старался больше двигаться, пока персонал подготавливал криокапсулу и оборудование для криоконсервации. Через несколько минут в помещение вошел Литвинов, вкатив тележку со шприцами и инструментами.
— Ты?! — удивленно отшатнулся от клиента Николай, не веря собственным глазам.
— Так вот кто сделает мне смертельную инъекцию, да? — почему-то Молотова этот факт нисколько не смущал, а напротив, пришелся по душе.
— Ну… да, это буду я. — Литвинов взял со стола шприц. — На самом деле, без этого нельзя обойтись. Наша наука еще не смогла придумать такой способ криоконсервации, при которой человек мог бы выжить.
— Звучит печально, — голос парня дрогнул. Как ни крути, но ему было страшно, зато все пройдет безболезненно для него самого, что не могло не радовать.
Молотов лег на холодную кушетку и невольно вздрогнул. Как же ему хотелось быстрее оказаться в тепле, наконец-то согреться и заснуть крепким сном. Фирма как раз обещала выполнить его последнее пожелание, так что мысленно парень прощался со всеми, в том числе и с Колей. По странному стечению обстоятельств, именно ему представился шанс проводить друга в мир иной, не позволив покинуть этот в гордом одиночестве.
— Ты осуждаешь меня за мой поступок? — вдруг спросил Алексей, схватив товарища за руку, не дав ему ввести в вену острую иглу.
— Я знаю о причинах, побудивших тебя пойти на это, так что — нет, я тебя не осуждаю. И ты был прав тогда, на своей вечеринке, — торопливо заговорил Литвинов, виновато отведя глаза.
— Не надо. Уж извини, что я был к тебе всегда так суров. Надо уметь принимать близких людей такими, какими они есть, а не пытаться их кардинально переделать. Такая простая истина, а так долго не мог ее понять, — Молотову даже стало легче на душе, чего он точно не ожидал. — Приступай.
Николай ничего не ответил ему, а лишь молча проткнул иголкой кожу, попав в вену, и ввел препарат, который вызовет остановку сердца. Коля никогда не чувствовал себя настолько плохо, как сейчас. Обычная процедура, ставшая для него повседневной рутиной, в одночасье превратилась в смертную казнь, где он выступал в роли мягкосердечного палача. И как теперь ему жить с таким грехом на душе?
Алексей почти мгновенно почувствовал действие препарата. Сначала он ощущал, как холодное лекарство растекалось по его венам. Потом наступил момент, когда сердце в груди стало биться медленнее и слабее. Около минуты длилось это, пока не настал тот момент, когда на глаза словно набросили вуаль: в тот момент весь мир потускнел и, чуть погодя, вовсе почернел. Последнее, что сумел различить в почти непроглядной черноте, так это лицо единственного человека, который провожал его в неизведанное царство смерти.
***
«Нечем дышать, — подумал Молотов, не в силах расцепить слипшиеся веки. — Что-то забило рот и горло!»
Парень неожиданно подался вперед и с силой ударился об невидимое препятствие. Он судорожно закашлял, выплевывая какую-то вязкую жидкость, из-за которой не мог продохнуть. Руки и ноги совершенно не слушались его, казалось, они настолько ослабли, что ими невозможно было и пошевелить.
— Он слишком долго пролежал в криокапсуле, — где-то вдалеке послышался чей-то приглушенный голос, будто незнакомец находился за толстенной стеной.
— Нам повезло, что препарат вообще сработал. Раньше мы его испытывали на живых людях, а сегодня — на мертвеце! — оживленно заговорил второй.
Молотов с трудом перевернулся на спину. Он попробовал открыть глаза, но ничего не получилось: тело все еще плохо его слушалось. К тому же, к нему стали возвращаться чувства. Алексей теперь с уверенностью мог сказать, что лежит на мягком и теплом полу.
— Как думаете, он нас слышит? — спросил второй.
— Не знаю, — спокойно ответил ему первый, а потом обратился к размороженному пациенту: — Если слышишь нас, то кивни хоть, что ли.
Парень повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос незнакомца. Ему потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы кивнуть в ответ.
— Похоже, в первую очередь, лекарство возвращает к жизни мозг, — задумчиво заметил второй. — Может, ввести ему еще немного препарата?
— Пробуй. Чем быстрее он очухается, тем быстрее свалим домой, — сухо ответил другой.
Наконец сквозь закрытые веки Алексей заметил слабый сгусток света, который был направлен ему в глаза. Скорее, он просто ощущал его, чем видел, но и это уже хоть какой-то прогресс.
— Я ввел тебе препарат, парень. Это лекарство поможет твоему ослабшему телу прийти в норму, — заговорил второй. Молотов отчетливо слышал его голос над собой. — К сожалению, твоя криокапсула вышла из строя раньше, чем мы успели до тебя добраться. Нам пришлось заняться тобой вне очереди.
Леша ощутил, как по венам растекалась странная бодрящая жидкость, окутывая тело приятной теплотой. Неожиданно мышцы на руках и ногах начали судорожно сокращаться, и он забился в жутких конвульсиях. Они прекратились через несколько минут, зато парень сумел сжать пальцы в кулак, вновь ощутив себя живым, как и прежде.
— Препарат вернул в строй нервные окончания, — прокомментировал ученый. — Вполне адекватная реакция, если принять во внимание, что час назад ты вообще был мертв.
Молотов еще раз попробовал разлепить тяжелые веки. Эта попытка увенчала успехом: в глаза ударил необычайно яркий свет, от которого он закрылся ослабшей рукой. Удивительно, но губы парня расплылись в довольной улыбке.
«Так приятно снова быть живым, — подумал Алексей. — Интересно, сколько же прошло времени с того самого дня?»
— Кстати, на дворе сейчас три тысячи семьсот второй год, — как будто ученый прочитал его мысли.
— Невозможно, — только и прошептал Молотов, широко раскрыв глаза от удивления и ужаса.
Ученый выпрямился в полный рост и с любопытством принялся изучать лежавшего на мягком полу парня. В его душе началась настоящая буря из чувств и эмоций: страх сменился удивлением, удивление — негодованием, а негодование — жутким смятением. Он совершенно отказывался верить во все это, но и не было причин сомневаться в правдоподобности происходящего. Молотов не мог вернуться к жизни сам, а значит, наступило то будущее, в котором это стало возможным.