Дин открыл один глаз и посмотрел на брата.
— Чувак, она горячая, и пусть она хоть невеста Дракулы, я бы все равно ее трахнул.
— Куда делась романтика, Дин? — Спросил Сэм с кривой усмешкой.
— Эй, после этого я бы сжег шалфей. Романтика и пастор Джим будут счастливы.
Подросток рассмеялся.
— Ты идиот.
— Да, ну, а ты просто тупица. Романтика. — Дин закатил глаза в притворном отвращении. — Какое отношение секс имеет к романтике? Если вы все делаете правильно, последнее, о чем женщина должна думать, это сердечки и цветы. Нет. Я оставлю эту чувствительную, поэтическую роль тебе, малыш. Я предпочитаю быть непосредственным, физическим типом. И просто, чтобы ты знал, она, вероятно, смотрела на тебя, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я получил всю красоту в семье.
Сэм схватил подушку и ударил ею брата.
— Придурок.
— Ах, правда ранит. — Дин схватил подушку и грубо швырнул ее в младшего брата. — Не расстраивайся, Сэмми. Некоторые девушки любят мозги, а не мускулы и сексуальную привлекательность.
Сэм поднял руку, чтобы отразить удар, полностью настроенный дать отпор, но неожиданно, живот пронзила вспышка боли. У него перехватило дыхание, и он согнулся пополам.
— Боже, — выдохнул он, обхватив себя руками.
— Перестань, Сэмми, — прорычал Дин. — Я даже не сильно тебя ударил, ты как большой ребенок.
Ощущение, похожее на нож, исчезло так же быстро, как и появилось, но Сэм почувствовал, что его сердце забилось быстрее, появилось тошнота.
— Дин? — Он вздохнул, все еще не доверяя своему телу настолько, чтобы сесть прямо.
— Я на это не куплюсь, — сказал Дин. — Ты выглядишь невинным и можешь врать сколько угодно, но я знаю, какой ты хитрый. У меня есть несколько шрамов в доказательство.
Сэм осторожно открыл глаза и посмотрел на брата. Его взгляд, должно быть, выдал намек на боль, потому что лицо Дина мгновенно изменилось с раздраженного на испуганное. Отстраненная ухмылка плохого мальчика сменилась улыбкой обеспокоенного старшего брата, на которого Сэм рассчитывал всю свою жизнь.
— Сэмми? — Дин положил руку на плечо подростка. — Ты в порядке?
Этот контакт придал Сэму достаточно сил, чтобы снова сесть прямо и сделать неглубокий вдох.
— Думаю, что да, — сказал он.
— Что случилось?
— Мой желудок, — подросток облизал губы. — У меня была острая боль.
— Ты болен?
— Немного тошнит с тех пор, как мы с папой вернулись со встречи с Дюраном.
Дин усилил хватку на его плече и выдавил слабую улыбку.
— Черт. Ты не ел ничего из папиной стряпни, не так ли?
Сэм ухмыльнулся.
— Я что, похож на сумасшедшего? Я поджарил стейки, но есть не хотелось.
— Приятно слышать, что это ты готовил. Я умираю с голоду.
— Твоя забота трогательна, чувак. — Сэм потер живот и нахмурился.
Дин продолжал ухмыляться, хотя его взгляд не был веселым.
— Хотя это может быть любовная болезнь. — Дин поиграл бровями. — Ты ведь не мечтаешь о Сирии? Как в тот раз с Кристал Холланд в первом классе?
Сэм закатил глаза.
— Заткнись.
— Эй, я просто говорю… — Дин поднял руки. — Я имею в виду, что ты можешь говорить со мной о чем угодно, даже о твоих жалких попытках соблазнения, братишка.
— Ты будешь последним, к кому я обращусь по поводу любви, после всего того фиаско с поцелуями.
Улыбка Дина стала более искренней.
— Я не думал, что ты действительно попытаешься это сделать.
— Мне было тринадцать. Я думал, ты все знаешь.
Дин начал было отвечать, слишком знакомый кулак страха начал ослаблять хватку на его сердце, когда Сэм снова поморщился.
— Все еще болит?
Подросток кивнул, закусив губу, чтобы сдержать стон боли. На этот раз оно не была такой резкой, скорее, это был равномерный стук по ребрам, а не горячее копье, но ладони вспотели, в ушах зашумело.
— Я в порядке, — сказал он, чувствуя что угодно, только не это. Сэм заставил себя расслабиться, дыша через нос. Годы охоты научили его и Дина, как справляться с болью.
— Ну, конечно. — Дин попытался прижать руку ко лбу Сэма, но тот отодвинулся.
— У меня нет температуры.
— Тогда в чем дело? — Сэм услышал не только разочарование в голосе старшего брата, но и усталость. В конце концов, он и Калеб, вероятно, ехали большую часть дня без остановки. И скорее всего, всё время когда они не охотились провели в баре, вместо того, чтобы спать в номере отеля.
— Ничего страшного. Возможно, я просто потянул мышцу в тренажерном зале Мака. — Сэм взглянул на настенные часы и удивился, что уже почти девять. — Почему бы тебе не пойти и не поесть, пока Калеб с папой не доели все? Я думал, ты умираешь с голоду.
— Ты уже пытаешься от меня избавиться? Я только что вернулся домой.
Младший Винчестер ухмыльнулся.
— Я едва заметил, что тебя не было.
— Так я и поверил. — Дин продолжал смотреть на него так, словно Сэм сейчас рассыплется. Он кивнул в сторону двери. — Ты удостоишь нас своим присутствием? Я заставлю Калеба рассказать тебе, как ему надрали задницу три байкера и одна действительно злая цыпочка.
Сэм покачал головой, не желая искушать судьбу чрезмерными движениями.
— Как бы интересно это ни звучало… думаю, я просто попытаюсь немного поспать.
Дин мгновение смотрел на брата, и Сэм понял, что его внимательно изучают, прежде чем старший брат, наконец, кивнул и встал.
— Хочешь, я тебе что-нибудь принесу?
Сэм улыбнулся, почувствовав облегчение от того, что Дин дома и ведет себя как наседка.
— Ты предлагаешь подать мне ужин в постель, старший брат?
Дин закатил глаза.
— Нет. Я думал о том, чтобы привести тебе несколько девственниц. Чтобы отвлечь от Сирии, разрушить заклинание, которое она наложила на тебя.
— Спасибо, но, думаю, со мной все будет в порядке.
— Как хочешь, — Дин остановился в дверях, оглянувшись на младшего брата. — Но если передумаешь, кричи.
Слова были произнесены дразнящим тоном, но Сэм понял смысл: «Если понадоблюсь, я буду снаружи». Он почувствовал облегчение, что мог рассчитывать на старшего брата, Дин всегда был рядом, всегда присматривал за ним. Но когда дверь закрылась, подросток тяжело вздохнул. Голос в голове шептал, что есть вещи, от которых даже старшие братья не могут защитить. Боль в животе предупредила, что все когда-нибудь случается в первый раз.
========== Часть 5 ==========
Это было похоже на сон, но Калеб знал, что это видение, хотя и несколько иное. Он
пошевелился во сне, даже подсознательно пытаясь удержать неуловимые образы, которые ощущало его тело.
Сначала он почувствовал жар. Его ослепительная сила поразила экстрасенса, обжигая кожу, почти вызывая крик боли. Калеб тяжело сглотнул, собираясь с духом для других ощущений, которые он мог чувствовать краем сознания. Страх и любопытство боролись за контроль над его эмоциями. Как обычно, ненасытное любопытство одержало верх.
От жара горящего дерева, горького вкуса гари во рту, незабываемого запаха опаленной плоти на глаза навернулись слезы. Калеб чуть не оглох от шипения чего-то живого и голодного, увеличивающегося в размерах, безжалостно поглощающего все, с чем соприкасается. Он закашлялся, легкие сжались от недостатка кислорода. И, как всегда, картинка пришла последней. Яркие и резкие образы пронзили его сознание с сюрреалистической яркостью.
Он был в доме, в небольшой комнате, где в кроватке спал ребенок. Калеб услышал женский крик и поднял глаза. И увидел женщину, которая была словно ангел, попавшийся в силки из паучьего шелка или как белая прозрачная бабочка, приколотая к потолку. Они встретились взглядом, ее тонкие черты лица исказились от боли, рот открылся в безмолвном крике. Загипнотизированный, Калеб наблюдал, как кровь медленно капала из глубокого разреза в ее белом платье. Он, широко раскрытыми глазами, смотрел, как багровые капли упали и раскололись, как жидкий рубин, на лбу маленького ребенка. Сэм.
Калеб сделал шаг вперед, даже понимая, что не может изменить прошлое, но внезапно, весь потолок был в огне. Ребенок заплакал, и прежде чем Калеб успел закричать и проснуться, он увидел перед собой шестнадцатилетнего Сэма, вокруг которого вспыхнул огонь.