Элизабет открыла, затем, так же молча, закрыла рот. Что он за человек? Ей уже казалось, что она наконец постигла ход его аргументации, и вот опять неудача.
— Вы, конечно, шутите, — заговорила она, непонятно огорченная тем, что он, возможно, искренне хочет на ней жениться.
— Никоим образом, Элизабет.
Теперь он стоял у окна, и холодный солнечный свет подчеркивал резкость его черт, будто высеченных из камня. Его лицо не выражало ни чувств, ни мыслей. И все же Элизабет показалось, что много чего сокровенного он прячет глубоко в тайниках своей души.
— Я богат, Элизабет, — обратился он к ней, — богатый, процветающий и вполне достойный человек. У меня внешность джентльмена и соответствующие манеры, которым я научился. У меня дом, которому могут позавидовать многие, и я умею принимать гостей. Тем не менее бостонское общество не склонно допустить в свои ряды человека низкого происхождения. В противоположность большинству здешних аристократов я заработал состояние своим трудом, а не получил его по наследству. Одним словом, хотя я и вхож в высшие круги, мое положение там непрочно.
— Вы считаете, брак изменит положение?
— Несомненно.
— Но разъясните, каким образом?
— Будем откровенны, — начал он с ироничной усмешкой, — у меня нет хороших родственных связей. И в Англии, и в Бостоне хорошее происхождение всегда стояло на первом месте, а деньги уже потом. Но мое прошлое, мое воспитание или скорее его отсутствие, моя среда — это обстоятельства, которые я не в силах изменить. Значит, мне остается одно: заключить выгодный брак, такой, как с вами, английской аристократкой. Тогда никто не посмеет смотреть на меня свысока.
Элизабет выглядела озадаченной.
— Разве это так уж важно? — спросила она удивленно. — Вы справедливо сказали, что вы богатый и достойный человек, не хуже других. Какая вам разница, что о вас думают?
Теперь горечь читалась на лице Моргана.
— Позвольте задать вам тот же вопрос, Элизабет, — с вызовом произнес он. — Что, если вы приехали в театр и слышите за спиной шепот? Как вы будете себя чувствовать? Жить в этом мире, но не быть его частью? Что, если сейчас кто-то в лицо назовет вас шлюхой?
У нее перехватило дыхание. Боже мой, какой он жестокий! Но он прав: подобная жизнь будет совершенно невыносимой.
Она молчала, подтверждая правоту его слов.
— Так я и думал, что вы со мной согласитесь. Вы задали вопрос, и я вам ответил: можете считать, что тут задета моя гордость. И это главное. Так как же, Элизабет, что вы мне скажете? Вы согласны выйти за меня замуж?
Их взгляды встретились, и мысли роем закружились у нее в голове. Что она о нем на самом деле знает? Почти ничего. Морган не был близок с Натаниелем. Она даже подозревала, что он не любит брата. Но он заботился о ней во время болезни. Он ее лечил и кормил, пока она не встала на ноги. Он проявил себя более чем щедрым, неохотно признала Элизабет.
Но выйти за него замуж…
— Вы приехали сюда, чтобы начать новую жизнь. Я даю вам такой шанс, Элизабет, — настаивал он.
Она опустила голову: несмотря на все старания, горячие слезы жгли ей глаза. Ее сердце рыдало. Разве о таком муже она мечтала…
Элизабет кусала губы, чтобы окончательно не расплакаться. Она пыталась заговорить, но ее поза красноречиво свидетельствовала о поражении.
— Хорошо, — сказала она наконец прерывающимся тихим голосом. — Я выйду за вас замуж.
Свадьба должна была состояться две недели спустя. На следующий день после объявления в «Кроникл» Морган сообщил Элизабет, что по договоренности со Стивеном она до свадьбы будет жить у тетки Стивена Клары Флеминг, которая накануне возвратилась из Парижа.
Элизабет не была расположена гостить у совершенно незнакомой женщины, но подчинилась необходимости.