Она так же молча послушно подчинилась.
Но она не отрывала от его лица широко открытых вопрошающих глаз, в которых все еще блестели слезы.
Морган потушил свечу и сел рядом с ней на краешек кровати, очень близко, но не касаясь Элизабет.
— Ну что еще? — тихо спросил он. Ее взгляд скользил по его лицу.
— Вы… Знаете, вы совсем не похожи на Натаниеля. Он часто улыбается. Вы никогда.
Он невольно вздрогнул, когда она подняла руку и пальцами обвела контур его рта. Морган не двигался.
— Прошу вас, не надо, — чуть слышно проговорил он.
Ее пальцы остановились.
— Почему?
Свет луны упал на ее волосы, и они заблестели серебром и золотом. Морган задержал дыхание.
— Потому что для вас это может плохо кончиться.
— Чем же?
— Вот чем.
Еще не договорив, он уже склонил голову, и его рот прижался к ее губам. Он почувствовал, как она изумленно вздохнула, но продолжал поцелуй. Бог мой, он не в силах был остановиться. Радость переполняла Моргана, он не мог оторваться от Элизабет. Она сама была его искусительницей. Под тонким полотном он угадывал очертания ее ног, длинных и удивительно стройных. Как бы он хотел, чтобы она обвила его ими, а он бы раз за разом погружался в ее глубину.
Теперь Морган знал, почему не расстался с ней в тот первый день. Он больше не мог себя обманывать. Стивен был прав, она влекла его к себе своей молодой прелестью.
И он угадывал в ней страсть. В том, как ее бедра с готовностью прижимались к нему. Но та же страсть жила и в Амелии, а в Элизабет его притягивали еще и стойкость души, и радостное восприятие мира.
Морган быстро и тяжело дышал, и вдруг его осенило… Он хотел ее, леди Элизабет Стентон. Он не мог припомнить, когда так сильно хотел женщину.
По крайней мере с тех пор, как расстался с Амелией.
Чем же она влекла его? Чем, спрашивал он себя. Тем, что принадлежала Натаниелю? Тем, что он бессознательно стремился отомстить брату? Нет, тут было нечто большее. Желание переполняло и давило Моргана, искало выхода, но он боялся его. Боялся, потому что это была Элизабет, и она принадлежала Натаниелю, снова напомнил он себе. Она собственность брата.
Но в битве с самим собой он уже потерпел поражение. И это было опасно, это было безумием. Бог накажет его за то, что он покусился на невесту брата…
Ну и пусть, пропади все пропадом. Все исчезло, осталась лишь одна неутоленная жажда, обратившая в огонь его кровь. Он мучился желанием погасить этот огонь внутри ее тела.
Он целовал ее рот и не мог насытиться поцелуями. Она прижималась к нему так крепко, словно они с ней были единым целым. Не в силах сдерживаться, Морган пробежал пальцами по кружеву ворота ее рубашки, затем сунул руку внутрь, коснулся теплого обнаженного тела. Он почувствовал под ладонью полную твердую грудь и принялся ласкать ее, пока Элизабет не задрожала и не вскрикнула.
Низкий стон вырвался из его груди, он прервал поцелуй, но лишь для того, чтобы лечь рядом и прижаться к ней всем своим телом. Чуть улыбаясь, она обняла его за шею.
— Натаниель, — выдохнула она. — Натаниель… Словно ледяная морская волна окатила Моргана.
Через секунду он уже был на ногах.
Элизабет открыла сонные непонимающие глаза.
— Спите, — отрывисто приказал Морган. — Спите, Элизабет.
Ее ресницы затрепетали, веки закрылись, дыхание стало ровным и спокойным.
Но Морган знал, что к нему сон не придет так быстро. Он стоял у кровати, опустив руки и сжав кулаки.
Все-таки он был прав: чем скорее Элизабет покинет его дом, чем скорее уйдет из его жизни, тем лучше для него.
Глава 6
Элизабет проснулась с ужасной головной болью, сильной жаждой и смутным воспоминанием о некоем странном событии. Как она ни напрягала память, припоминала только немыслимый сон, в котором ее целовал Морган О'Коннор.